Эмоции персонажа практика

Художник Александр Николаевич Волков — выдающийся живописец, чьи произведения пронизаны глубоким смыслом и красотой. Его работы поражают своим исполнением, включающем в себя разнообразные стили и техники, особенно впечатляет его умение передавать атмосферу и настроение, а самое главное заложить глубокий смысл в каждую картину. Благодаря виртуозному владению кистью и цветом, Волков создает образы, которые вызывают у ценителей изобразительного искусства различные эмоции. Некоторые картины могут вызывать радость и улыбку, другие - грусть и печаль, а третьи – способны дать такой мощный импульс и заряд силы, который способен пробудить в человеке такие положительные качества как отвага, героизм, доблесть, благородство, патриотизм и любовь к родной земле. К таким картинам относиться полотно «Испания», написанная в 1937г. Она отражает дух времени, когда народные массы восстали против угнетения и требовали изменений. Этот момент исторического перелома нашел свое яркое отражение в живописи, делая картину значимой не только с художественной, но и с исторической точки зрения. Гражданская война в Испании 1936-1939 г-в стала ключевым событием в истории Испании, когда страна была разделена на два лагеря: республиканцев и националистов. Женщины играли значительную роль в этом конфликте, не только как участницы гражданских, политических движений, но и как бойцы на передовой. Главной героиней картины Волкова стала простая испанская женщина, вставшая на ровне с мужчинами в один боевой строй. Она была одной из тысяч женщин, которые поднялись на защиту своей страны от фашистской опасности. Героиня отважно шагает вперед, крепко сжимая своими руками красное знамя, преисполненная решимости любой ценой воплотить в жизнь священные ценности. В ее глазах — отражение будущего, где каждый человек будет свободен и равен. Ее бой — это бой за будущее, где правят не тираны и деспоты, а голос народа, голос свободы. Это женщина-воин, готовая идти до конца ради своих идеалов и убеждений. Каждый шаг, каждый момент этой борьбы наполнен опасностью и риском. Но для нее нет ничего более важного, чем борьба за свободу и достоинство. Она готова принести в жертву все — свою жизнь, свои мечты, свои надежды — лишь бы добиться победы. И пока она идет в бой с красным флагом в руках, ее душа наполнена надеждой. Надеждой на то, что однажды красный флаг станет символом не только борьбы, но и победы — победы свободы и справедливости для всех. Образ женщины на картине — это образ революции, символизирующий силу единства и веры в светлое будущее.

Каким был в жизни Михаил Врубель Легкости, с которой работал Михаил Врубель, силе, выразительности, стремительности его кисти завидовали многие. Он быстро отпускал натурщиков, тогда как другим приходилось оплачивать многочасовые сеансы. Он за полчаса набрасывал великолепный эскиз, над которым неделю безуспешно бились Серов с Коровиным. Крайне дисциплинированный в творчестве, он вел на удивление беспорядочный образ жизни. Окружал себя сомнительными и странными персонажами. Живя впроголодь, мог истратить последние деньги, к примеру, на пару лайковых перчаток или эпическую попойку. Был вдохновенным вралем. Однажды коллеги собрали ему денег, чтобы художник смог съездить из Киева в Харьков на похороны отца. И были немало удивлены, когда отец Врубеля — живой и здоровый — вскоре приехал в Киев навестить сына. Чувство ответственности было ему неведомо. Он мог опоздать на назначенную встречу на два дня. Или нарисовать поверх уже проданной заказчику картины цирковую наездницу, в которую был влюблен.

"Концерт для флейты Фридриха Великого в Сан-Суси" Адольф фон Менцель, 1852 > Берлин, Старая национальная галерея На картине в празднично освещённом концертном зале дворца Сан-Суси в Потсдаме король Пруссии Фридрих II даёт концерт для своих гостей и сам солирует на флейте. Фридрих Великий сочинял сонаты для флейты и, как считается, великолепно играл на ней. Художник написал несколько эскизов для этой картины, в которых работал с мебелью, нотным пюпитром, архитектурными деталями, костюмами и позами персонажей. Изображённое на картине помещение сохранилось во дворце до настоящего времени, но у Менцеля оно выглядит больше реальных размеров. Менцель, художник-реалист, стремился воссоздать обстановку и атмосферу эпохи рококо. Работая над образом главного персонажа, художник ориентировался на идеализированные портреты молодого Фридриха II. Но художник якобы признавался, что писал картину по сути только «ради люстры».

"Арлекин и Пьеро" 1924 г. Андре Дерен Музей Оранжери, Париж. В этой знаменитой картине сразу и безошибочно узнается рука Андре Дерена, каким он оставался все годы после Первой мировой войны. Здесь все как бы застывшее, замершее. Пустынный пейзаж «с заваленным горизонтом», вписанный в ровный квадрат, черств. Ни капли жизни ему не прибавляют ни широкий клин светлого облака под кобальтовым небом, ни скупой пучок темных кактусов слева внизу, ни симметричный кактусам натюрморт с кувшином и скрипкой. Почти все поле холста занимают фигуры двух комедиантов. Кто только ни рисовал в начале ХХ века эту знаменитую сценическую пару из традиционной комедии дель арте – вечно голодного оборванца, ловкача и грубияна Арлекина в костюме из сплошных заплаток и безнадежно влюбленного в девицу Коломбину простака Пьеро, к напастям которого добавляются бедность, юность и тонкая душевная организация. Этих персонажей писали и Сезанн, и Синьяк, и Пикассо. У Дерена к тому же есть одинокие Арлекины с гитарой, а еще раньше – в «фовистическом» 1906 году, когда художник делал много акварельных работ, он нарисовал одними только цветными линиями на белом фоне семь поразительно пластичных фигур веселящихся людей: крайние справа – Арлекин и Пьеро. Поза, в которой Дерен тогда «застиг» танцующего Пьеро, в точности повторена на полотне 1924 года. Оба персонажа одинаково повернули головы. Разница их характеров нивелирована, и даже лица – остро-лисье, как и положено, у Арлекина и по-детски округлое у Пьеро – выражают одинаковое скорбное бесчувствие. Оба смотрят в никуда. Символично, что пара танцует на песке, который поглощает любую энергию живого движения и гасит все звуки. Более того, в руках у артистов бутафорские инструменты без струн. Они безмолвны. Физиономические черты персонажей, костюмы с головными уборами, бутафория – внешние атрибуты комедии соблюдены, но внутри артистов царит опустошение, и все их традиционные шутки, трюки и сюжеты в предлагаемых безжизненных обстоятельствах абсурдны. Меланхолию не перебороть даже комедиантам. Но они усердно делают свое дело. Эта метафора применима и к художникам. Дерен написал «Арлекина и Пьеро» в пору теснейших контактов с театральным искусством, которое оказало на его творчество прямое влияние. Он разработал дизайн сцены и костюмов для балета Дягилевских сезонов «Фантастическая лавка» (1919; аналогичную работу для других спектаклей Дягилев тогда же предложил Матиссу и Пикассо), для «Jack in the Box» Эрика Сати (1926), и в последующие годы не раз сотрудничал с различными театрами Франции, а также с лондонскими. АндреДерен Неоклассицизм _history

Жорж де Латур "Едоки гороха" (ок.1620) В 1975-м году в одном из швейцарских музеев были найдены две связанных по смыслу картины, изображающие старика и старуху. Оба ели горох из глиняных плошек. Автор обеих картин был не известен. Предположили, что, скорее всего, это две части одного полотна. Во-первых, сходство мотива: не так часто персонажи картин поглощают горох, да еще руками. Во-вторых, на обеих картинах был виден грубый вертикальный след разреза на одной из сторон. Оставалось установить автора. Стандартной процедурой в подобной ситуации является рассылка соответствующего запроса по всем европейским музеям: не содержится ли в их фондах чего-то подобного? Ответ пришел из французского Нанси. В их городском музее действительно имелась картина с такими персонажами. Но самое главное, на обороте было подписано «копия с де Латура». Швейцарские половинки соединили, отреставрировали и дали картине название «Едоки гороха», после чего её приобрела берлинская Художественная галерея.

"Городской замок" 1932 г. Пауль Клее Частная коллекция. Пауль Клее практически никогда не писал чистые абстракции. Ему важно было раскрутить даже самое условное и декоративное изображение до метафизических смыслов. Название было его дополнительным художественным приемом. Ученики вспоминали, что уже написанные картины могли месяцами стоять в мастерской Клее, расставленные у стен, пока для них не находилось ассоциация, точная эмоции, пока не случалась вспышка озарения нужными словами – и тогда появлялось название. Только после этого картину можно было считать законченной. Даже когда Клее изобрел свой собственный пуантилизм – создавал изображение не точками, как Сёра и Синьяк, а квадратами – здесь не было чистой геометрии. Всегда было что-то еще: звуки, дома, сады, дороги. Музыканта Клее захватывала архитектура, в ней он чувствовал и слышал ритм, он наверняка смог бы сыграть на скрипке самые любимые свои здания. И именно ритм рождает эту сетчатую, строгую технику заполнения квадратов разными красками. По признанию самого Клее, этот художественный метод – очередной творческий квест и головоломка, какими он любил развлекаться: «…я пытался добиться максимально возможного движения с наименьшими средствами (экономия средств, полученных повторением ограниченного числа простых структурных единиц)». Клее расколдовывает архитектуру, она уже больше не застывшая музыка – она движется и поет. Картины Клее – это ощущение города, ощущение улицы. Это категорическая противоположность пленэрной живописи, изучающей тонкости пейзажа, это впечатление от движения сквозь улицу, когда не смотришь специально на особенности архитектуры, световые потоки или детали. Ты сам – часть этого городского пейзажа, ты сам уловитель светового потока. И поэтому можешь даже посмотреть на все сразу с нескольких точек зрения. Например, увидеть дом изнутри и снаружи, а улицы - сверху и сбоку. Все ранние коллекционеры Клее, покупавшие картины у художника, были слегка одержимыми. Кто чем. И совсем не удивительно, что Richard Doetsch-Benziger до того, как начать собирать Клее, коллекционировал старинные книги. Он наверняка почувствовал в художнике летописца чего-то ужасно далекого, то ли прошлого, то ли будущего. В 2011 году картина «Городской замок» стала самой дорогой работой Клее, проданной с аукциона в частную коллекцию. Ее стоимость составила 4 млн. 252 тыс. долларов. ПаульКлее Абстракционизм _history

"Бой быков" 1910 г. Петр Петрович Кончаловский Государственная Третьяковская галерея. «Бой быков» написан по мотивам испанских впечатлений. В Испанию Кончаловский ездил в 1910-х годах вместе со своим тестем Василием Суриковым. Именно эта поездка стала ключевой для его становления как художника, в ней Кончаловский обрел свой путь. Парадокс заключается в том, что «освободителями», как он сам их назвал, на этом новом пути стали французы – Сезанн, Матисс. Но первые полноценные самобытные работы художника – это изображения испанской корриды, которые сложно сопоставить с какими-либо работами европейцев. Кончаловский во время путешествия по Испании написал множество эскизов к этой картине. Окончательная версия существенно отличается от них. Причем художник убрал из картины именно то, что его особенно зацепило в реальности: «Меня поразила яркость красок: желтый песок, голубое небо и совершенно изумрудные тени». Действительно, один из предварительных вариантов картины, «Бой быков в Севилье» демонстрирует пронзительно голубое небо, его напряженный контраст с песчаной ареной и заполненными трибунами. От картины исходит ощущение густой, плотной энергии, она пышет зноем, волнует и завораживает. Но всё это безжалостно убрано из окончательного варианта. Кончаловский говорил, что хочет приблизить свой «Бой быков» к ярмарочному стилю, чтобы быки получились подобны лубочным медведям – большие, сильные, дикие. Чтобы они были страшные, но от них – не страшно. «Помните этих троицких игрушечников, которые всю свою жизнь резали из дерева какого-нибудь игрушечного медведя с мужиком? С какой простотой и силой передавали они самое существо зверя и человека, пуская в дело элементарнейшие средства, все сводя к двум-трем характернейшим деталям. Вот так именно, “по-мужицки”, “по-игрушечному” и хотелось мне дать быка во время боя», – пояснял он. Реминисценции народного творчества – вообще один из наиболее любимых неопримитивистами приемов. Именно за счет внесенных в окончательную картину поправок Кончаловский достигает этого стиля ярмарочности, эффекта игрушки. Пространство максимально приблизилось к зрителю и замкнулось. Не видно ни трибун, ни неба. Перед нами словно ярко раскрашенная коробочка с персонажами: багровая арена, алая ткань, черный бык с застывшим белым глазом, белая полоса на ограждении арены, не пересекающиеся с другими элементами цвета одежды тореадоров. Здесь нет движения, это слепок, момент без «до» и «после» – вопреки логике сюжета, который, по идее, говорит о движении. У Кончаловского получилось сделать «Бой быков» таким, как он запланировал. Мы знаем, что бык – страшен, что изображенная сцена – опасна. Более того, бой быков выходит за пределы корриды, становится боем со смертью, приобретая архетипическое величие. Но вот что удивительно – знание о том, что это страшно, не возбуждает страх. По той же причине, по которой мы не боимся игрушечного ярмарочного медведя. ПетрКончаловский Экспрессионизм _history

Вот интересное дело - как наткнешься на какого-нибудь одиозного персонажа, который немного историк, так окажется, что он, почему-то, считает себя специалистом именно по Наполеону. Я как-то задавала вопрос людям причастным - это личность Наполеона приманивает таких оригиналов или происходят с ними трансформации в процессе работы, но ответа, конечно же, не последовало. (Только пожалуйста, если вдруг меня читают специалисты по Наполеону, вы не обижайтесь, это я так шучу). Собственно, я сейчас читаю интервью одного занятого товарища, который надурил кучу искусствоведов, журналистов и вообще целый бельгийский музей изящных искусств. Захватывающее интервью, скажу я вам. Да и история отличная, хоть ей уже и три года. Некий Игорь Топоровский, секретный советник всех президентов прямо с университетских лет, тайный агент всех агентств, теневой дипломат, друг всех генсекретарей по переписке и лично, бельгийский бизнесмен сложных бизнесов и, в целом, широкий специалист по мутным делам (без единого подтверждения, конечно же), оказался собирателем русского авангарда. При том не какого-то то там вашего в каталогах-резоне записанного, а совершенно неизвестного, никем не виданного, но очень важного - в его коллекции оказались и Кандинский и Малевич и амазонки Попова с Гончаровой и Экстер и прочий Родченко. В общем, художники первой линии авангарда. И все - уникальное и секретное. Что уже странно, ведь и правда бывает, что находят какую-то неизвестную картину известного художника и долго ее изучают, проверяют, так и сяк вертят, а потом танцуют и поют обнявшись, а тут прям оптовая поставка. То есть, чтоб вы понимали масштаб, Топоровский говорил, что он планирует представить в будущем публике сотни работ авангардистов. Сотни! Ну, бывает, насобирал и радуется - так что же теперь. А вот что - он, видимо, благодаря своему какому-то совершенно змеиному обаянию и уникальному таланту пудрить мозги умудрился втереться в доверие директору музея изящных искусств Катрин де Зегер и устроить выставку “шедевров” в Генте. Там было всего 24 шедевра из заявленных сотен, но открытие было громким и привлекло внимание по всему миру. По легенде, часть коллекции Топоровскому досталась от родственников жены, а часть он скупил буквально на барахолке за Эрмитажем, где в 90е чуть ли не из ларьков продавали по рублю авангард. Там правда проблема вышла - “родственники” жены официально ответили на запросы, что такой женщины в принципе не знают, а вот распродажи коллекции Эрмитажа, кстати, почему-то, в Одессе - ну тут даже комментарии излишни. Авангард и правда очень долго был не в чести, но если бы его вот так распродавали, то это было бы, как минимум, известно хоть кому-то, тем же музейным работникам, коллекционерам, историкам. Но нет - все в тумане, а сама легенда периодически менялась. Короче, следов собирательской деятельности Топоровского в России никто так не обнаружил. Ну, кроме истории про пару искусствоведов-жуликов, которые продавали поддельный авангард и с которыми Топоровский сотрудничал, а после проходил свидетелем по уголовному делу. Не ясно так же как коллекционер умудрился незаметно перетащить через границу пять сотен заявленных картин. Сам Топоровский эти и еще целую гору несостыковок объясняет просто - у вас, говорит, просто заговор искусствоведов, ведь если все вот это великолепие попадет на рынок, то искусство подешевеет, а злые и хитрые искусствоведы не хотят такого и плетут интриги. И хотел он передать свою коллекцию русским музеям, но вы же знаете, какие там змеи подколодные - испугались, не взяли. Потом еще оказалось, что Топоровский по половине европейских музеев пробежался со своим собранием, но нигде его не воспринимали всерьез.

"Гора Сент-Виктуар" 1887 г. Поль Сезанн Институт искусства Курто, Лондон. Сезанн жил одновременно с художниками-импрессионистами, участвовал в первой и третьей выставках, организованных «Анонимным обществом живописцев, скульпторов и граверов», он выходил на пленэры вместе с Писсарро и избавлялся от темных красок под его влиянием. Но именно пейзаж – тот художественный жанр, в котором Сезанн оказался самым неимпрессионистичным художником своего времени. И дело тут не в палитре и не в технике. Сезанн терпеть не мог теорий искусства – он как будто всегда боялся случайно увязнуть в одной из чужих стройных систем мировоззрения. В последние 20 лет жизни, сведя общение с художниками, писателями и семьей в основном почти к эпистолярному, он с удовольствием закрылся в небольшой студии и занялся поисками своей «земли обетованной». В картинах импрессионистов, пытавшихся поймать сиюминутное и временное, Сезанн не видит той монументальности и философской основательности, которая позволит этим картинам когда-нибудь оказаться на стенах Лувра. Нет-нет, он давно уже не грезит о славе и Лувре – он просто мучительно хочет выполнить одновременно несколько важных для себя задач: дать зрителю почувствовать красоту мест, столь близких и волнительно прекрасных для него лично, передать исключительно собственные эмоции и переживания от увиденного и при этом освободить изображение от всего лишнего и вскрыть через него логику природы, найти непреходящее, вечное – то, что присутствует на картинах старых мастеров. И выходя ежедневно, десятки раз, с утра до вечера писать гору Сент-Виктуар в разных ракурсах, он не ищет нюансов освещения в разное время года и суток, он ищет суть горы. Он начинает писать не сразу, проводит часы, молча всматриваясь в пейзаж, пока к нему не придет виденье будущей картины. Он делает много акварельных и пастельных набросков, откладывает одну картину и берется за другую, растягивая работу над ними на несколько лет. Постепенно изображения горы становятся все более лаконичными и иногда почти абстрактными. Эту картину Сезанн показал своим землякам на выставке, устроенной в Эксе в 1895 году Обществом художников-любителей. Они уже давно начали подумывать, что возможно Сезанн – не просто сумасшедший лицедей и к нему стоит присмотреться, решились в конце концов попробовать. Уже не ждущему признания художнику это предложение очень польстило. Он отправил на выставку две свои картины, увидев которые, смелые и прогрессивные художники-любители сразу забыли о желании быть смелыми и понять Сезанна – они повесили картины повыше, над входной дверью, чтоб в глаза сильно не бросались. Единственным человеком, который выразил художнику восторг от «Горы Сент-Виктуар», был сын местного бакалейщика Жоашим Гаске, начинающий поэт, позже написавший книгу о Сезанне. Растроганный Поль подарил юному Жоашиму картину. ПольСезанн Постимпрессионизм _history

Подкрепи эмоции крутой ставкой и насладись футболом высочайшего уровня, следя за матчем Атлетико против Челси вместе БК MELBET Акция невиданной щедрости Всем новым игрокам MELBET дает бонус 10400р Все что нужно сделать: - Зарегистрироваться по промокоду EGOR - Пополнить депозит на ЛЮБУЮ сумму - Получи свой БОНУС и выигрывай Получить БОНУС ТУТ https://cutt.ly/MEL1313 Пополнить свой баланс вы можете через такие платежные систем: - Карты ВИЗА / МАСТЕРКАРД /МИР /ЯНДЕКС карты / Киви карты - Вебмани - Сотовые операторы (МТС, Мегафан) - Криптовалюта

​​Christie’s продал JPG-файл масштабного коллажа как токен за $69 млн NFT-мания: 11 марта на онлайн-аукционе Christie’s файл «Каждый день. Первые 5000 дней» в формате JPG, созданный цифровым художником Майком Винкельманном, известным как Beeple, был продан за 69,3 миллиона долларов. За час до завершения торгов было подано более 180 заявок. Цена стала новым максимумом для произведения искусства, которые существуют лишь в цифровом виде. Она превзошла аукционные рекорды «физических» картин таких мастеров, как Уильям Тёрнер, Жорж Сёра и Франсиско Гойя. Продажа коллажа Бипла длилась две недели и началась со ста долларов. Ещё за несколько секунд до окончания аукциона за работу давали менее 30-ти миллионов долларов. Но вал ставок, поступивших в последний момент, заставил организаторов продлить торги ещё на две минуты, и окончательная цена составила почти 70 миллионов. За коллаж сражались 33 участника торгов, а Бипл в результате вошёл в тройку самых дорогих из живущих художников после Джеффа Кунса и Дэвида Хокни. Работа «Каждый день. Первые 5000 дней», которую Christie’s объявил «уникальным произведением в истории цифрового искусства», представляет собой коллаж из всех изображений, которые Бипл размещает в Интернете ежедневно, начиная с 2007 года. Художник, который сотрудничал с Louis Vuitton и такими поп-звездами, как Джастин Бибер и Кэти Перри, создаёт дерзкие визуальные комментарии о жизни в XXI веке. Коллажированный JPG-файл Бипла был создан или «отчеканен» в виде «невзаимозаменяемого токена» (nonfungible token или NFT) в феврале. Безопасная сеть компьютерных систем, которая регистрирует продажу в «цифровом гроссбухе», известном как блокчейн, даёт покупателям доказательства подлинности и права собственности. Большинство из них платят криптовалютой эфириум (Ethereum). «Каждый день» был первым NFT, который продал Christie’s, и аукционный дом заявил, что принимает платежи в эфирах, что также стало первым случаем в 255-летней истории фирмы. Тодд Левин, советник по искусству из Нью-Йорка, видевший продажу «Спасителя Мира» Леонардо да Винчи за 450 миллионов долларов, сказал, что у него «смешанные эмоции» по поводу рекорда Бипла. «С одной стороны, очень интересно стать свидетелем исторической поворотной точки, — сказал эксперт. — С другой стороны, вовлечённые суммы могут исказить и повредить зарождающийся рынок». Christie’s провёл свой аукцион в момент, когда мир искусства попал под стремительный натиск спекулятивного рынка NFT. Стоимость произведений, отчеканенных во невзаимозаменяемых токенах, недавно резко выросла на таких специализированных сайтах, как Open Sea, Nifty Gateway, Super Rare и Makers Place и теперь не соответствует суммам на остальном арт-рынке. NFT также стал шансом для начинающих художников. На прошлой неделе анонимная группа «Сожжённый Бэнкси» продала уникальный NFT — цифровую копию принта Бэнкси «Идиоты» (2006). Продавцы заявили, что сожгли оригинальную работу стоимостью в десятки тысяч долларов в ходе «церемонии», которую транслировали на YouTube и Twitter. Всё, что осталось, — это сертифицированный блокчейном NFT «Идиотов». Этот токен ушёл за 382 тысяч долларов, что в три раза выше цены любого оригинала из ограниченного тиража «Идиотов» на аукционе. Победителем торгов стал пользователь с ником GALAXY, который немедленно выставил своё приобретение на продажу. новостиИОК _history https://telegra.ph/file/866914a1d8e26f73fa2c9.jpg

«Христос омывает ноги своим ученикам» 1575-1580гг. Якопо Тинторетто Вытянутое по горизонтали полотно на классическую библейскую тематику представляет собой сложную композицию с подчеркнутой перспективой, которая передана при помощи геометрического узора напольной плитки. На полотне изображено много фигур в различных сложных позах и ракурсах. Они находятся в просторном темном помещении, в верхней горнице, в которой по библейскому рассказу и проходила тайная вечеря. Боковые фигуры буквально тонут в тени, все они изображены темными, приглушенными красками, а лица персонажей освещены теплым золотистым светом огня из очага. Такая цветовая гамма отлично подчеркивает красное с белым одеяние Иисуса Христа. Важность его персонажа заявлена не только особым цветом его одежды, но и центральным расположением. Он стоит на коленях посреди комнаты, перед ним сидит один из его учеников. На полу стоит лохань с водой, в которой богочеловек омывает ноги апостолам. Вокруг головы Христа разливается яркое золотое сияние.

"Капризница" 1718 г. Антуан Ватто Государственный Эрмитаж. Поэт Шарль Бодлер утверждал, что самое ценное в искусстве Ватто – его капризные, своенравные, но бесконечно элегантные женщины. «Капризница» из собрания Эрмитажа – безусловно, одна из них. В центре композиции, с небольшим смещением влево, сидит миловидная дама в струящемся черном платье. За её спиной игриво полулежит господин в красном берете с пером и, очевидно, заигрывает с девушкой. Но её напряжённо-прямая осанка и явное неудовольствие на лице свидетельствуют, что поклонник чересчур навязчив и уступать его напору героиня не расположена. Во всяком случае, сейчас. Флирт и ухаживания, проявления галантности – это вообще центральная тема рококо. И именно Ватто положил ей начало своими «галантными празднествами». «Капризница» также принадлежит к этому жанру. Нарядно одетые герои явно принимали участие в каком-то увеселении, а вот сейчас удалились от общества, чтобы прояснить отношения наедине. Однако, в отличие от абсолютного большинства сюжетов «галантных празднеств», где ухаживания совершаются к полному взаимному удовольствия, «Капризница» демонстрирует интересный психологический разворот – женское раздражение от навязчивого внимания. Развернувшись спиной к собеседнику, героиня проявляет высшую степень неучтивости. Этим она показывает, что относится к визави без всякого уважения. Мечтательный взгляд Капризницы устремлён вдаль. Некоторые даже предполагают – на некоего другого кавалера, которого она предпочла бы видеть рядом с собой. Ватто любил смешивать реальность и театр, наряжать друзей в театральные костюмы, которые он коллекционировал, и в таком виде рисовать их. Ему импонировала идея игрового смешения иллюзии и реальности, нравилось извлекать из этого взаимного проникновения неожиданные психологические эффекты. Всё это есть и в «Капризнице». Трудно отделаться от мысли, что героиня ощущает себя на сцене, перед полным зрительным залом, что она чересчур озабочена тем, как выглядит со стороны. Этому впечатлению подыгрывает даже пейзаж, покорно выполняющий роль кулис. В «Капризнице» есть то, за что Ватто ценят больше всего – некая умышленная недоговоренность. Загадочная будничность. Трактовка смысла картины вроде бы лежит на поверхности и в то же время – вызывает трудности, ускользает от окончательного понимания. Именно за это качество Ватто впоследствии выше всех прочих художников будут ценить символисты. Может быть, Капризница не отклоняет ухаживания, а наоборот – слушает оправдания и принимает извинения? Может быть, это не начало отношений, а их конец или явный кризис? Может быть, что-то вызвало ревность героини и герой (любовник?) вынужден оправдываться? Так или иначе, Ватто предстаёт перед нами мастером тонкого и затейливого психологического рисунка. Именно во внимании к личности и нюансам переживаний героини заключена ценность картины. Известный искусствовед Михаил Алпатов писал, что для её понимания стоит сравнить «Капризницу» с работами кого-нибудь из голландцев ХVII века: Ватто «интересуют в первую очередь не красивые вещи, не блестящие ткани, как многих голландцев, а характер и мимика людей». Но голландских мастеров Ватто в самом деле очень ценил и многому у них учился. Исследователи мягко укоряют художника за вольные или невольные заимствования: дескать, и наряды у него уж больно а-ля Франс Халс. А красный берет персонажа «Капризницы» - так и вовсе списан у Рембрандта. И все-таки нельзя не признать, что платье героини – само по себе маленький шедевр с бесконечным разнообразием переходов цвета, который лишь условно может быть назван черным. АнтуанВатто Рококо _history

"Менины" 1656 г. Диего Веласкес Национальный музей Прадо, Мадрид. «Менины» (что в переводе означает «Фрейлины») – самая знаменитая и даже знаковая картина Диего Веласкеса. Это картина-иллюзия, картина-зеркало, картина-автобиография. В музее Прадо «Менины» намеренно размещаются очень низко – так, чтобы зритель оказался практически на одном уровне с персонажами картины. Инфанта Маргарита Младшая дочь испанского короля Филиппа IV, девочка, на которую империя Габсбургов возлагала большие династические надежды, была любимицей Диего Веласкеса. Художник занимал должность главного распорядителя королевских покоев, а его мастерская находилась прямо в апартаментах короля, поэтому в самом факте того, что Маргариту привели к Веласкесу в его «рабочий кабинет», ничего необычного нет. Веласкес писал Маргариту многократно. Очаровательное существо с воздушным ореолом тоненьких рыжеватых волос и в негнущемся платье на жестком каркасе-вертигадо – её часто сравнивают с лучом света, осветившим мрачную мастерскую. Она умрёт 21-летней, пережив Веласкеса всего на 13 лет. Фрейлины (менины) Девушки-фрейлины расположились по правую и левую руку от принцессы. Одна из них, донья Изабелла де Веласко, склонилась в почтительном поклоне. Вторая, донья Мария Сармиенто, низко присев, протягивает Маргарите, сосуд с водой. Всё это соответствует ритуалам, которые при испанском дворе соблюдались неукоснительно. Принцесса не могла выпить воды самостоятельно – её должны были поднести слуги. А чтобы напоить девочку, фрейлина обязана была опуститься перед ней на колени. Карлики Испанский двор непредставим без карликов. Имена некоторых из них история сохранила благодаря Веласкесу. В «Менинах» мы видим карлицу Марию Барболу, привезённую из Баварии и, возможно, являвшуюся нянькой Маргариты, и миниатюрного карлика-итальянца Николао де Пертусато. Уродцы и карлики были единственными людьми при дворе, свободными от условностей этикета. В «Менинах» Барбола хвастается орденом на её груди, а Николао бесцеремонно толкает ногой спящего королевского пса. Сам художник Веласкес изображает в этой компании и себя самого. Некоторые видят в его лице гордость и надменность. Еще бы – выходец из семейства небогатых португальских евреев-переселенцев оказался почти что членом семьи короля империи, господствовавшей над половиной мира. Но есть и те, кто читает в лице Веласкеса благородство, а также неудовлетворенность и меланхолию. Известно, что, вознамерившись получить дворянство, он пережил довольно унизительный судебный процесс, в котором ему, в частности, требовалось доказать, что живопись не является его способом заработка. В самом конце жизни Веласкеса, уже после того, как были написаны «Менины», Филипп IV пожалует ему орден Святого Яго – высшую государственную награду. Сейчас мы можем видеть этот орден на груди Веласкеса только потому, что после его смерти король велел другому художнику дополнить картину этой деталью. Кого же на самом деле пишет Веласкес? Самая большая интрига картины – над чем же в изображаемое мгновение работает Веласкес? У него в руках палитра и кисть, он смотрит куда-то дальше, поверх голов Маргариты и фрейлин, а перед ним стоит на подрамнике огромное полотно. Но зрителям и не нужно ничего домысливать: те, кого он пишет, отражаются в небольшом зеркале за спиной Веласкеса. Это Филипп IV и королева Марианна Австрийская – родители инфанты. Их несколько размытые, но всё же безошибочно узнаваемые портреты зритель различает в амальгаме зеркала. Интересно, что во всем творческом наследии художника мы не найдём картины, где король и королева были бы написаны не по отдельности, а вместе. Веласкес пишет себя в том окружении и том антураже, который на протяжении 30-ти лет был содержанием его жизни. И вместе с тем, будучи частью этой реальности, он сам её порождает – своим талантом и своей кистью. Вот почему «Менины» – это и лучшая автобиография Веласкеса, и его манифест о месте художника в мире. ДиегоВеласкес Барокко _history

Картины Юстины Копаня Польская художница Юстина Копаня пишет свои полотна маслом на больших холстах. Она говорит, самое главное, это передать на картине, то настроение, эмоции и воспоминания, которые она переживала во время создания картины. Юстина пытается показать окружающий нас мир немного по-другому, с другой точки зрения, отличной от той, с которой мы привыкли смотреть на этот мир, показать атмосферу того момента, который врезался ей в память. Сама Юстина говорит, что как картина, так и кисть требуют краски и она ее не жалеет. Большое количество краски на холсте создает рельеф, так рождается пастозная живопись. Сами работы больше напоминают импрессионизм, без особого внимания к деталям, но очень чувственные. Её картины показывают удивительное понимание и мастерство в использовании масляных красок. Она тщательно смешивает цвета и позволяет аудитории рассматривать каждый мазок в каждой из ее работ.

"Триумф Вакха" 1629 г. Диего Веласкес Национальный музей Прадо, Мадрид. Картину «Триумф Вакха» Диего Веласкес написал, что называется, на спор. Но удивительным было даже не это, а тот факт, что до сего момента художнику не приходилось обращаться к мифологической живописи, которую так любила его эпоха – эпоха барокко. Картины мифологической тематики пользовались гигантской популярностью: ими украшали ратуши и замки, суды и университеты, гостиные и спальни. Вспомнить хотя бы старшего современника Веласкеса – Рубенса, который отдал аллегорической живописи чрезвычайно щедрую дань! Но 30-летнего Веласкеса античный антураж оставлял равнодушным. Почему же Веласкес создал «Триумф Вакха»? До 23 лет Веласкес жил в Севилье и там писал в основном бодегоны – реалистичные бытовые зарисовки в какой-нибудь таверне или харчевне. Иногда его упрекали: что же ты, дескать, всё малюешь гуляк да пьяниц, изобразил бы бога или героя какого! Но юный Веласкес придумал в ответ замечательную формулу, которой потом руководствовался всю жизнь: «Лучше быть первым в грубом жанре, чем вторым в изящном». А уже в 24 года художник оказался в Мадриде и долгое время писал исключительно портреты. Практически сразу он получил звание придворного живописца короля Филиппа IV. Веласкес был очень молод, но король – на 6 лет моложе. Филипп приблизил его к себе, устроил Веласкесу мастерскую прямо в своих покоях. Любил сидеть там и наблюдать, как художник работает. Не позволял портретировать себя никому, кроме Веласкеса. Давал ему одно придворное звание за другим. Не разрешал уезжать надолго, потому что очень скоро начинал скучать по своему камергеру и другу. И, конечно, у прочих художников это вызывало огромную ревность. При дворах европейских монархов традиционно работали приглашённые итальянцы, воспитанные на культуре античности. Они плели против Веласкеса интриги. Однажды взволнованный король пришёл в мастерскую к своему фавориту и заявил с порога: «Они говорят, что ты умеешь хорошо рисовать только лица! Неужели это правда?» Ответом Веласкеса и стала картина «Триумф Вакха» (известная также под испанским названием Los Borrachos – «Пьяницы»). С убедительной наглядностью он показывал заносчивым итальянцам: «Не только лица! И тела тоже! И композицию могу выстроить не хуже, чем на ваших античных фризах. И Вакха написать не менее живым и соблазнительно-хмельным, чем ваш хвалёный Караваджо!» В чем своеобразие картины Веласкеса «Триумф Вакха»? Но и в несвойственном ему мифологическом жанре Веласкес остался Веласкесом: античную вакханалию он скрестил с испанским бодегоном, высокое – с низким. Как правило, свита Вакха состоит из вакханок и сатиров. А Веласкес решил поместить бога вина и страсти среди простых крестьян, помятых и побитых жизнью, в простой одежде и с обветренными лицами. Его Вакх – белотелый, немного рыхлый. По нынешним меркам, его тело можно назвать слегка «поплывшим», а вот сатир позади него – мускулист и смугл. Противопоставляя их, Веласкес показывает, что он большой мастер своего дела (и чужого тела): он может передавать и сложные ракурсы, и разнообразные позы, и различающееся «агрегатное состояние» человеческой плоти. Вакх Веласкеса сидит на бочке с вином – это его трон. Нагота его прикрыта складками ткани «королевских» цветов – белого и пурпурного. На его голове – венец из виноградных листьев, а сам Вакх коронует кого-то из своих особенно ярых почитателей, отметившегося на ниве пития и разврата, таким же виноградным венком. Крестьяне пришли к божеству с просьбой облегчить их тяжелую жизнь. А Вакх даровал им вино – самый доступный способ забыть о горестях и печалях. Большая плоская чаша в руках у центрального персонажа (в шляпе) написана притягивающе-реалистичной. Кажется, что глядя на глянцевую поверхность вина, можно ощутить его прохладу и терпкий аромат. Взгляд обрадованного пьяницы направлен прямо на нас. Он улыбается так широко и по-свойски, что буквально «затягивает» зрителя в пространство картины, требуя разделить с ним его веселье и питьё. ДиегоВеласкес Барокко МифологическаяСцена _history

Бедность не порок, говорит русская пословица, однако в Нидерландах XVI века считали ровно наоборот. Преподаватель ВГИК Ольга Буткова расскажет, как воспринимали бедность люди разных стран и времен и какие эмоции пытались вызвать у аудитории живописцы, создавая образы бедняков. Лекция «Бедные люди. Бедность и нищета в изобразительном искусстве» пройдет 27 марта в 19.00 в московском культурном центре ТВЕРСКАЯ15. Покупка билетов через TimePad: https://tverskaya15.timepad.ru/event/1586102/ Иллюстрация: около 1310 г., Джотто, фреска Нижней церкви Сан-Франческо в Ассизи, обручение св. Франциска с Бедностью

«Мальчик с юлой» 1738г. Жан Батист Симеон Шарден Интересно то, что свои изображения детей Жан Батист Симеон Шарден никогда не называл портретами. Вместо этого он употреблял такое определение, как «жанровая сцена». Как и взрослых, так и детей, живописец изображал непременно за каким-нибудь занятием. Действие помогало Шардену написать эмоции, сосредоточится на внутреннем мире. В картине преобладает зелёный колорит. Мастерское использование полутонов позволяет не только расставить акценты (например, розовый румянец) в работе, но и привнести дополнительные элементы, как косой солнечный луч на обоях или зеркальный стол. Представленная картина появилась на выставке в Салоне в 1738 году и удостоилась множества восхищённых отзывов. Популярность работы была такая, что Шарден создал ещё несколько полотен на данный сюжет.

​​Как не дать мозгу засохнуть Помимо очевидных способов вроде чтения книг есть крутые тренажёры для мозга. Самый известный такой сервис — Викиум Это такая штука, которая развивает внимание, память, мышление. Всё в игровой форме. Занимаетесь 10-15 минут в день — и первые результаты будут уже через 2-3 недели. В основе тренажёров — методики российских и зарубежных нейропсихологов, которые уже доказали свою эффективность. Короче, это реально работает. После регистрации вам дадут тест. Он покажет, как у вас сейчас с памятью и вниманием. Это вообще интереснее всего — отслеживать свой прогресс. Как будто качаешь персонажа в игре. Тренируйте мозг, он потом спасибо скажет: www.wikium.ru https://telegra.ph/file/5b3c918f62cf32571538c.mp4

Эмоции через взгляд практика

Уилл Юй «Transform» 2021, масло ⠀ Картина современного художника из Тайваня отсылает нас к событиям, с которыми весь мир столкнулся в 2020 году. Её название можно перевести как «трансформировать, изменять». ⠀ Картина выполнена маслом на холсте в авторской технике художника: крупные мазки и контраст оттенков разной температуры. ⠀ На полотне изображена девочка, снимающая медицинскую маску. Это действие изображено в движении, которое каждый человек совершает десятки раз в течение дня. ⠀ Лицо девочки напряжено, она всматривается в даль. Художник не изображает, что именно ищет девочка, предлагая каждому из зрителей найти ответ самому. ⠀ В выражении её лица мы читаем смешанные эмоции: неуверенность, страх и надежду. Тему надежды раскрывает и надпись «Prospect» - «перспектива, шанс». ⠀ Таким образом в этой работе художник даёт свою трактовку последних событий, выражая надежду на то, что перемены, при всей их неоднозначности, открывают новые возможности. ⠀ А о чём картина Уилла Юя для вас?

Проволочные люди. Британский художник-скульптор Ричард Стейнтхорп (Richard Stainthorp) творит в довольно необычной технике. Материалом ему служит проволока, но скульптуры имеют весьма живой вид. Родина Стейнтхорпа - Туманный Альбион, так же загадочна, как и его работы. Ричард создает свои скульптуры более 20 лет. У его фигур нет четкого лица, но эмоции и настроение легко демонстрируются позами и другими деталями. Кому-то все эти плавные линии могут напоминать потоки энергии, протекающие через человеческое тело, а кто-то может воспринимать всё, как оригинальное видение мышечной массы тела человека.

Медитативная живопись. Томас Эндрю Дарнелл родился 2 февраля 1958 года в Сан-Антонио, штат Техас. Американский художник, известный своими масляными картинами. Специализировался в области биологии и изобразительного искусства в Техасском университете (Остин) и получил степень магистра с отличием. "Моя работа вдохновлена необходимостью найти порядок и смысл в этом прекрасном беспорядке, который мы называем жизнью. Я выбираю образы, вызывающие во мне ощущение равновесия и гармонии. А затем перехожу от технически ориентированного представления к произведению более медитативной, абстрактной живописи, так как многообразие поддерживает свежесть. Что остается неизменным во всей моей работе, так это свет. Он представляет собой энергию, дух и силу, которую мы не видим, но ощущаем через эмоции, звуки, мысли, силу тяжести, вибрации. Я начинаю со смазанных изображений и с каждым проходом подчеркиваю детали и контраст в изображении, стирая краски и возвращаясь к уточнению деталей, пока не достигаю правильного баланса".

"Зонтик" 1777 г. Франсиско Гойя Национальный музей Прадо, Мадрид. Увлекательная «Санта-Барбара» «Санта-Барбара» – это не только бесконечная американская мыльная опера. В Испании XVIII века так же называлась королевская ковровая фабрика – мануфактура «Санта-Барбара» (или, сказать проще, фабрика святой Варвары). «Совпадение? Не думаю», – так и тянет пошутить, тем более что и задача у обеих Санта-Барбар была примерно одинаковой: на длительное время сделать людям красиво, а также приятно, весело и интересно. Испанская «Санта-Барбара» для этой цели выпускала гобелены – большие безворсовые ковры ручной работы с жизнерадостными сюжетами и исполненными изящества харизматичными героями. Такие гобелены могли занимать почти всю стену, и ими с удовольствием декорировали не только частные дома, но и королевские покои. Вот на такую фабрику гобеленов и устроился работать приехавший в конце XVIII века в Мадрид из Сарагосы молодой художник Франсиско Гойя (справедливости ради скажем – попал он туда не с улицы, а по протекции Франсиско Байеу, придворного художника и старшего брата жены Гойи Хосефы). Задачей Гойи было создавать рисунки, на основе которых «Санта Барбара» будет ткать гобелены. Какие же сюжеты могут подойти? Кстати сказать, во Франции примерно в это же время или чуть раньше фабрику гобеленов возглавлял коллега Гойи – знаменитый художник Франсуа Буше. Темы для гобеленов выбирались идиллические: у французов это были резвящиеся на лоне природы пастухи и пастушки, в Испании персонажами гобеленов тоже были люди из простонародья – махо и манолас. Махо – это представители испанских городских низов, весёлые, темпераментные и витальные. Они готовы в любой момент схватиться за нож, не дураки выпить и вообще довольно криминализированы (как всякие социальные «низы») и в то же время остаются хранителями народных традиций. Их страстных подруг называют «махи» (отсюда – название известных картин Гойи). «Махи» – женщины легкого нрава и таких же правил, что отличает их от «манолас» – приличных девушек строгих правил, этаких «благородных мах», впрочем, столь же безоглядно уверенных в собственной неотразимости. Во времена Гойи изображения махо, мах и манолас были чрезвычайно популярны. Их национальные наряды были так выразительны, ярки и красивы, что даже аристократки, женщины из знатных родов, очень любили время от времени, особенно во время карнавалов и светских вечеринок, наряжаться в народном духе. Это было модно, а в текущей политической ситуации еще и помогало сохранять национальную идентичность. Особой приверженностью к испанскому народному костюму отличалась небезызвестная герцогиня Альба. На ростовых портретах Гойи она, аристократка, как раз одета в испанском народном стиле. Картоны Гойи для «Санта-Барбары» Всего Гойя выполнил не менее шестидесяти монументально-декоративных панно, служащих эскизами для гобеленовой мануфактуры. Их отличает удивительная, не представимая в дальнейшем творчестве Гойи искрящаяся жизнерадостность, многообразие и звучность палитры. Гойя вдохновенно создаёт счастливую утопию «естественного человека» с опорой на глубоко народные образы и представления о мире – образы той среды, откуда вышел и он сам. Картоны Гойи едва не были утрачены. После создания шпалер эскизы, на основе которых делались гобелены, становились не нужны. Сам Гойя, чей ранний период исследователи назовут «гобеленовым», не очень любил эти работы, справедливо полагая, что способен на большее, и не собирался их хранить. Картоны были забыты и некоторое время их местонахождение оставалось не известным. В 1860-х они были случайно обнаружены в каком-то подвале и переданы в Прадо. Гобелен Гойи «Зонтик» «Зонтик» – один из самых жизнерадостных и красивых картонов Гойи. Он изображает молодую манолас, сидящую на траве с маленькой собачкой на коленях. День солнечный, и чтобы красотка не обгорела, её услужливо прикрывает зонтиком юный махо в бархатном костюме и головном платке, которые, наряду с широкополыми шляпами, любили носить молодые испанцы. ФрансискоГойя Романтизм _history

Рисуем голову персонажа практика

"Овощной рынок в Амстердаме" 1661 г. Габриель Метсю Лувр, Париж. «Овощной рынок» был написан в 1660 – 1661 годах, когда Габриель Метсю, живший в Амстердаме, находился на пике карьеры. Эта оживлённая сцена из повседневной жизни на самом деле является отсылкой к популярной комической пьесе. Этим объясняется присутствие дерзкого лакея, переодетого в красный, словно шутовской, костюм. Большой размер холста и мягкое, почти ностальгическое исполнение городского пейзажа характеризуют картину из собрания Лувра как один из шедевров Метсю. Этот овощной рынок располагался у канала Принсенграхт, где художник проживал примерно с 1657-го (по другим данным, с 1654-го) года. Поселившись в доме дальнего родственника, он мог тщательно изучить жизнь этого маленького мира. Эту жанровую картину он создал под влиянием театра того времени. Несомненно, что изображённые типажи соответствуют персонажам очень популярного тогда фарса «Het Moortje» (1615) нидерландского драматурга Гербранда Адрианса Бредеро. Передний план, где находятся основные действующие лица, ярко освещён таким образом, чтобы подчеркнуть сочные цвета – красный, зелёный и белый, по ослепительности соревнующимися друг с другом. Эта красочная живость контрастирует с приглушенным коричневым фоном и спокойным городским пейзажем, для которого характерны упорядоченный ритм и геометрия фасадов. Композиция этой жанровой сцены, исполняемой на открытом воздухе, довольно интересна. На левой стороне картины сварливая женщина, крепко уперев руки в бока, жарко торгуется за овощи. Приятная пухленькая матрона стоически игнорирует её наскоки, повернув голову к зрителю. Юмористическим отражением этого диалога являются собака и петух в правой части полотна. Пёс и птица пристально смотрят друг на друга, а неустойчивое положение плетёной корзины даёт понять, что вот-вот воцарится весёлый хаос. В центре, словно изолированная от рыночного шума, разворачивается сцена флирта. Пылкий щёголь в элегантном костюме ухаживает за милой домохозяйкой, которая слушает его настороженно, хотя и не без интереса. Сияющие яркие оттенки главных героев и практически монохромные персонажи на заднем плане напоминают о лейденском периоде художника, хотя картину датируют примерно 1660 – 1661 годами. Это исключительная работа в творчестве Метсю, сочетающая реализм рыночной жизни с отсылкой к театральной сцене. Это шедевр, в котором живописец полностью раскрыл свой художественный талант и продемонстрировал важность жанровой живописи. ГабриельМетсю Барокко _history

"Увенчание терновым венцом" 1510 г. Иероним Босх Лондонская Национальная галерея. На темно-сером фоне, лишённом даже намёка на глубину, с почти геометрической простотой скомпонованы пять фигур: Христос, облаченный в белые одежды, и четверо его мучителей. Один рвёт одежды Спасителя, второй с издевательской ухмылкой прикасается к его руке, третий, в железных перчатках римского воина, возлагает на голову Христа терновый венец, а роль четвёртого остаётся до конца непрояснённой. Во времена Христа символом царской власти в Римской империи (игравшей по отношению к Иудее роль метрополии) был лавровый венок. Венок из терний был его антиподом, издевательской пародией. Именно поэтому римский воин водружает терновый венец на голову того, кого уверовавшие в Него называли Царём Иудейским. Так римлянин показывает, чего, с его точки зрения, стоит этот «царь». На примерах мучителей Христа Босх пытается осмыслить природу человека. И его вывод неутешителен: человек оказывается равнодушен и жесток, корыстен и порочен, он ищет унижения другого и жаждет кровавых зрелищ. Но образы тех, кто окружает на картине Христа, неравнозначны. Они предельно физиологически конкретны и психологически дифференцированы: на лице фарисея в левом нижнем углу написан садистский азарт, римский воин в зелёной чалме излучает тупую суровость, человек в меховой шапке, украшенной дубовыми листьями, демонстрирует подобие сочувствия. Символика листьев дуба и функция орудия в руке этого персонажа неясны, но вот черты его лица напоминают предполагаемые автопортреты Босха – например, в образе Странника с внешних створок триптиха «Воз сена» или «меланхоличного чудовища» из «Сада земных наслаждений». Возможно, таким образом художник иллюстрирует мысль о том, что любой человек (и сам Босх не исключение), в силу своей греховной природы, является мучителем Христа и одновременно одним из тех, за кого Иисус отправляется на крестные муки. Загадкой для толкователей Босха является и ошейник с шипами. Во времена, когда жил художник, подобные надевали на собак, чтобы защитить их от волков. Есть и в творчестве Босха собака с колючим обручем на шее – она изображена на внешних створках триптиха «Воз сена». Но почему собачий атрибут передан человеку, да еще и имеющему предполагаемые портретные характеристики Босха? Здесь нет однозначного ответа, зато остаётся обширное поле для интерпретаций. Заслуживает внимания версия о том, что на примере мучителей Христа Босху удается изобразить четыре основных темперамента. Теорию четырех его типов разрабатывали еще в античности, так что исторически это предположение вполне обоснованно. Двое вверху считаются представителями холерического и меланхолического темперамента, а двое внизу, соответственно, – сангвинического и холерического. Христос, в отличие от тех, кто его окружает, изображён лишённым признаков темперамента. Он остаётся бесстрастным и словно бы не замечает своих палачей, устремляя полный смирения взгляд куда-то вне пространства картины. Интересны поэтика и геометрия «Увенчания терновым венцом», построенного на символике числа «четыре». В естественнонаучной картине мира «четыре» – важнейший опорный пункт: четыре стороны света (север, юг, запад, восток), четыре элемента (вода, земля, огонь, воздух), четыре времени года. Геометрический эквивалент числа «четыре» – квадрат, сакральный эквивалент – крест. В мистическом плане «четыре» означает всемогущество, всеохватность, власть над пространством и временем. Не случайно так часто число «четыре» встречается в Библии: 4 реки в Раю, 4 величайших пророка Ветхого Завета (Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил), 4 символических животных несут ковчег Завета в видении Иезекииля, Евангелий – тоже четыре. Вот почему «четыре» в картине Босха может означать «все»: все без исключения виновны в смерти Спасителя на кресте, и, тем не менее, все имеют шанс на прощение и спасение. ИеронимБосх РелигиознаяСцена _history

Несколько референсов для рисования эмоций персонажа практика

Менины 1656 Диего Веласкес Прадо, Мадрид Полотно изображает сцену написания Веласкесом совместного портрета испанского короля Филиппа IV с его супругой и племянницей Марианной Австрийской в присутствии их дочери инфанты Маргариты Терезы со свитой. Сложная и загадочная композиция картины поднимает вопросы об иллюзии и реальности, а также о неопределённости связи между зрителем и персонажами. «Менины» общепризнанно считаются одной из самых важных и наиболее тщательно изученных картин в истории западного искусства. По словам итальянского мастера барокко Луки Джордано она представляет собой «теологию живописи», а президент Королевской академии художеств сэр Томас Лоуренс назвал её «подлинной философией искусства»[2]. По одной из современных оценок, это «высшее достижение Веласкеса — самоосознанная и тщательно выверенная демонстрация пределов живописи; возможно, самое глубокое высказывание о её возможностях из когда-либо сделанных»

"Танец" 1910 г. Анри Матисс Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург. Русский коллекционер Сергей Щукин в 1908 году заказал Анри Матиссу три больших панно, которые должны были изображать танец, музыкантов и купание. «Купание» не было написано, а «Музыка» и особенно «Танец» – это уже в полный голос заявивший о себе гений Матисса. Щукин планировал украсить этими панно холл своего московского особняка. Это был первый крупный заказ в жизни Матисса, позволивший ему окончательно проститься с нехваткой средств. Источником вдохновения для Анри Матисса послужили представления Айседоры Дункан, порвавшей с официальной балетной школой и наполнившей танец страстью, эмоциями, неистовством. Посещение Матиссом кабаре «Мулен де ла Галетт», в котором исполнялась фурандола (провансальский народный танец), тоже внесло свою лепту в создание панно. Матисс окончательно уходит как от детализации, так и от расплывчатости импрессионистов. Вот как он описывает работу над картинами для Щукина: «Мы стремимся к ясности, упрощая идеи и пластические средства. Цельность — наш единственный идеал… Речь идет о том, чтобы учиться и, быть может, учиться наново писать линиями». Технические средства действительно сведены до минимума, Матисс в этих работах предельно лаконичен: лазурное небо, изумрудная зелень холма, пылающие огненные тела. Люди максимально обобщены, перефразируя известное выражение Матисса про женщину и картину "Я рисую не женщин - я рисую картины"), здесь он пишет не танцоров - он пишет танец. Обнаженные тела несут ощущение некой первобытности, первозданности, вызывают аналогии с настенными росписями. Танец кажется грандиозным узором бытия, он вышел за пределы картины, это архетип, стихия танца, это сам миф о танце. Перед нами кружение пяти фигур, соединивших руки в неистовом хороводе. Они образуют замкнутый круг, настолько заряженный энергией, что кажется, от холста должно искрить. Картины были выставлены на Салоне 1911 года и вызвали бурную реакцию. Яростная, страстная обнаженность слившихся в танцевальном экстазе тел возмутила поклонников академических жеманных красавиц, возлежащих на диванах и окруженных пухлощекими амурами. Обнаженная натура не в диковинку, но здесь – больше, чем тела: чистый экстаз, страсть и секс выплескивались на зрителей из этого трехцветного полотна с танцующими фигурами. Щукину даже пришлось попросить Матисса заретушировать «срамоту». Но разве это могло сдержать эмоциональный и чувственный накал картины, который, право, живет не в линиях, уточняющих половые признаки. На первом этаже московского особняка Сергея Щукина должен был располагаться «Танец» Матисса – будоражащий, возбуждающий, влекущий. На втором этаже настроение гостей предполагалось уравновешивать «Музыкой», передающей совсем другое состояние – спокойствие, медитативность, погруженность в себя. Всё те же три краски, те же пять фигур изображены уже не на холме, а на равнине, они не сливаются воедино, а предстают отдельными персонажами, погруженными в себя и музыку. На третьем этаже планировалось разместить панно, изображающее отдых, купание, расслабление. У «Танца» Матисса есть еще одна версия. Она находится в Нью-йоркском Музее современного искусства (МоМА). Раймон Эсколье полагал, что это второй вариант «Танца», в котором Матисс превзошел чувственность и вакханские мотивы первой версии. Но большинство исследователей сходятся на том, что это лишь набросок к настоящему панно, которое после революции было национализировано и передано в Эрмитаж, где находится и поныне. Позже для Фонда Барнса по заказу его создателя Матисс создаст еще одно панно на тему танца, размером уже 13 метров, в котором применит технику декупажа. АнриМатисс Экспрессионизм _history

С удивлением узнала, что в 1950-е американская модель викки дуган прославилась образами в платьях с открытой спиной, чем заработала себе место в пантеоне playboy. (на вопрос, почему так любит показывать спину, дуган как-то ответила: «а что остаётся с моей маленькой грудью?») в конце 1980-х дуган стала прототипом персонажа джессики рэббит и её платья с голой спиной из «кто подставил кролика роджера». Эта история классно описана в канале nondescript – там вообще много качественных сюжетов из истории моды и поп-культуры. Читается легко и интересно, каждый раз узнаешь что-то новое

Mike Ludlow (1921-2010) – американский художник, создавший множество модных пин-ап иллюстраций. С самого начала своей карьеры специализировался на гламурных образах и работал преимущественно с женскими персонажами. Его первая коммерческая работа была воскресной вклейкой для журнала Journal American в 1948 году. Помимо публикаций в модных журналах, сделал карьеру в качестве иллюстратора романтических историй, сотрудничая со многими издательствами. Все созданные им книжные обложки имели явный оттенок чувственности и изображали в качестве главных персонажей сексуальных девушек в стиле пин-ап. художник иллюстрация галерея пинап искусство лебедиЛеонардо арт

"Белошвейки в парке" Адольфо Гиард Ларраури, 1884-1885 Художник Адольфо Гиард родился в Бильбао в семье фотографа, выходца из Франции. В 18 лет он переехал в Париж и поступил в Академию Коларосси, где познакомился со многими известными художниками. Так, одним из его близких друзей стал Эдгар Дега, оказавший большое влияние на испанского живописца. Картина «Белошвейки в парке» относится как раз к парижскому периоду, времени увлечения импрессионизмом. В Париже Гиард создал целую серию картин, персонажами которых стали швеи, работающие на открытом воздухе. Художнику удалось передать атмосферу кропотливого труда: головы даны в резком наклоне, взгляды сосредоточены на шитье. Женские фигуры изображены у глади пруда, под густой тенью деревьев. Живописный язык Гиарда отличает узнаваемая цветовая палитра, в которой преобладают изумрудно-голубые оттенки.

"Станчик" 1862 г. Ян Матейко Национальный музей, Варшава. Картина «Станчик» Яна Матейко часто служит иллюстрацией к статьям о романтизме в искусстве: переживания главного героя показаны художником необыкновенно выразительно. «Станчик» (полное название картины - "Станчик при дворе королевы Боны после взятия Смоленска") - одна из первых художественных исторических работ Яна Матейко. Полотно было написано в 1862 году, его автору было всего 24 года. Станчик – историческая личность: он был придворным шутом великих князей литовских и королей польских Александра Ягеллона, Сигизмунда I Старого и Сигизмунда II Августа. Согласно скудным данным, его настоящее имя - Станислав Гуса, или Станислав Вассота. Он родился около 1480 года в деревеньке Прошовицы неподалеку от Кракова, а Станчиком его называли, сократив имя «Станислав». Попав ко двору, Станчик стал королевским шутом, за словом в карман не лез и быстро стал популярной личностью. Остроумие и ясность мышления вкупе со своеобразными «служебными обязанностями» позволили Станчику не только беспощадно критиковать королей и придворных, но и занять достаточно привилегированное положение в Вавельском замке. Однако на картине мы видим грустного шута: Ян Матейко запечатлел своего Станчика в момент, когда он скорбит о поражении литовской армии под Смоленском. Об этом свидетельствует слово «Смоленск» и римские цифры «1514», изображенные на только что прочтенном письме. Утрачена важнейшая крепость на востоке, ее захватили войска московского князя Василия III, но, кажется, никого это не волнует, кроме шута. Вряд ли сам Станчик вскрыл важное письмо – это сделал кто-то из вельмож, возможно, сама королева Бона (вспомним полное название картины). За приоткрытыми дверями справа видны фигуры придворных – там шумит веселый бал. И только Станчик, бросив на пол свой шутовской кадуцей, размышляет над будущим государства и его невеселых перспективах. Тревожность момента Матейко подчеркивает, изображая в окне слева летящую комету – предвестника войн и смутных времен. Еще и свет, падающий на фигуру Станчика, не имеет видимого источника – возможно, это «свет истины» - «luх veritatis». Взгляд персонажа, полный боли и тревоги – взгляд самого автора картины, Яна Матейко, который «списал» образ Станчика с собственного облика. Он еще не раз изобразит свое лицо: практически сразу после «Станчика» художник начал работу над картиной «Проповедь Скарги» (завершена в 1864 году), где образ центральной фигуры также является автопортретом. Изображая себя в роли шута, остроумного, быстрого на язвительное словцо, или священника, гневно проповедующего с алтаря, Матейко тем самым подчеркивает дух национального патриотизма, живущий в его сердце, отождествляет себя со своими героями. Любовь к Польше, где семья эмигрантов Матейко обрела настоящую Родину, была настоящей и искренней. Два старших брата Яна принимали участие в революционных событиях «Весны народов» в 1848 году, а интерес к старине и народным традициям ему привил еще один старший брат — Франчишек Матейко, историк по образованию. Да и сам Краков с его средневековой архитектурой, Королевским замком и гробницами польских правителей способствовал увлечению национальными патриотическими идеями. Картина «Станчик» наглядно показывает, что Ян Матейко недаром изучал принцип работы Поля Делароша и его ученика Карла Теодора фон Пилоти - изображать на полотне наиболее драматичный момент исторического события, пробуждающий в зрителях максимальную эмоцию. Яркая личность Станчика, шута и истинного патриота, вдохновляла не только живописца: ему отдавали должное польские писатели в своих произведениях на исторические темы. А политическая группировка, действовавшая в середине XIX века в Галиции и выступавшая за улучшение жизни поляков под пятой оккупации Австрии, выбрала себе название «Станчики». ЯнМатейко Романтизм _history

"Танец в городе" 1883 г. Пьер Огюст Ренуар Музей д’Орсе, Париж. Импрессионизм, зародившийся во Франции в конце XIX века, пришел на смену академизму, который господствовал в изобразительном искусстве на протяжении двух столетий. Французские живописцы искали новые средства для передачи не столько объектов, сколько эмоций, которые эти объекты вызывают. Одним из ярких представителей этого течения является Пьер Огюст Ренуар. Его творчество было настолько ярким и впечатляющим, что современники художника, поначалу относившиеся к импрессионизму с некоторой иронией и пренебрежением, полностью изменили свое мнение. Состоятельные парижане охотно приобретали его полотна, находя в них особое очарование, и не скупились на заказы. Одним из заказчиков живописца был Поль Дюран-Рюэль — известный коллекционер и меценат импрессионистов. Благодаря ему появился «Танец в городе» — картина кисти Пьера Огюста Ренуара, которая вызывает восхищение у истинных ценителей искусства живописи. Дюран-Рюэль, неплохо разбиравшийся в искусстве, сумел разглядеть потенциал в зарождавшемся течении импрессионизма. Он всячески поддерживал художников-новаторов, помогая им с организацией выставок и предлагая интересные и выгодные заказы. В 1883 году меценат заказал Ренуару три картины на один сюжет — парный танец. Художник увлеченно принялся за работу: все три полотна были написаны в течение года. Сохранился набросок, датированный 1880 годом, на котором изображена танцующая пара — это свидетельствует о том, что такая идея появилась у живописца задолго до предложения Дюран-Рюэля. Некоторые искусствоведы называют это полотно «зимней» картиной, а холсты с танцами в Буживале и деревне — соответственно «весенней» и «летней». И действительно: если приглядеться к фону, можно увидеть некоторые признаки, указывающие на определенное время года. Обстановка, изображенная на картине Огюста Ренуара «Танец в городе», говорит нам о том, что действие происходит в зале, украшенном декоративными растениями, либо в оранжерее. Картина Огюста Ренуара «Танец в городе», как и два других полотна из этой серии — «Танец в деревне» и «Танец в Буживале», — имеет вертикальный формат. На всех холстах изображена пара, танцующая медленный танец. Внешнее сходство персонажей этих трех картин позволяет предположить, что замысел художника заключался в том, чтобы показать танцоров в различной обстановке и продемонстрировать зрителю, как вместе с окружающей обстановкой и костюмами главных героев меняется и их настроение. Перед нами — элегантная пара, танцующая бальный танец. На женщине, повернутой спиной к зрителю, надето роскошное белое платье с длинным шлейфом. Спина и плечи дамы открыты, на руках — длинные перчатки из белого атласа. Голова танцующей замерла в полуобороте: нам виден ее миловидный профиль с тонким носом, полными губами и мечтательно прикрытыми глазами. Волосы женщины собраны в причудливую прическу, украшенную белым цветком. Мужчина, склонившийся к партнерше. практически скрыт за фигурой дамы — можно лишь различить фалды фрака, кончик начищенных до сияния ботинок и белые перчатки. Фоном для танцующей пары Ренуар избрал светлую мраморную стену, которая заканчивается круглой колонной и переходит в темно-зеленую стену из растений. Известно, что натурщицей Пьера Огюста Ренуара была Сюзанна Валандон — именно с нее написана картина «Танец в городе». Кто позировал для мужского персонажа нам остается лишь гадать, так как его лица не видно. Предполагают, что это мог быть друг живописца Поль Лот. В 1978 году картина Огюста Ренуара «Танец в городе» стала частью коллекции Лувра. С 1986 года это произведение находится в музее д'Орсе (г. Париж,Франция). ПьерОгюстРенуар Импрессионизм _history

Подсказки по равновесию персонажа Автор французский художник-аниматор Joakim Riedinger познавательное

"Новый Адам" Шандор Бортник, 1924 > Будапешт, Венгерская национальная галерея Бортник – живописец и графический дизайнер. На его творчество повлияли кубисты, экспрессионисты и конструктивисты. В 1922 он отправился в Веймар, где изучал принципы Баухауса. По возвращении мастер основал школу последователей Баухауса, а потом стал директором Академии художеств Будапешта. «Новый Адам» является парной картиной к «Новой Еве». Фигура помещена в футуристическое безлюдное пространство. Герой, тело которого составлено из геометрических фигур, изображен один в окружении теплых красок, посреди холодного мира. В отличие от своего ветхозаветного прототипа он не может им обладать. Адам замкнут в тесном пространстве, ограниченном стеклянными перегородками. Окружающий его мир безлик и недружелюбен по отношению к человеку. Лицо персонажа условно, сам он – механическая кукла, которую можно завести ручкой шарманки, а желторозовые краски вокруг еще сильнее подчеркивают этот игрушечный образ в нарочито строгом костюме.

Праздник ок. 1919 Медунецкий К.К. Национальная галерея Республики Коми С именем Константина Медунецкого (1899-1935) связано возникновение такого направления авангардного искусства как конструктивизм. То, что мы сейчас называем дизайном, является, по сути, производным от конструктивизма и имеет, таким образом, русские корни. Яркий колорит вызывает ощущение приподнятого настроения, оправдывающее название картины. Но впечатление раздваивается, если присмотреться к персонажам картины: они, скорее, печальны, растеряны. Покосившийся дом и перевернутая радуга усиливают впечатление диссонанса. И только маленькая, но зубастая красная собачка, написана в духе раннего творчества Пикассо, выглядит радостной.

​​Картину Дюрера убрали с сайта Лондонской национальной галереи из-за жалобы об антисемитском содержании Картина Дюрера «Христос среди учителей» (1506) входит в собрание мадридского музея Тиссена-Борнемисы, а в Лондонской национальной галерее она должна появиться на выставке «Приключения Дюрера: путешествия художника эпохи Возрождения», которая откроется 20 ноября. Репродукция картины была размещена на сайте британского музея — среди материалов о предстоящей выставке. Как сообщает издание Jewish News, посетитель сайта Ральф Харрис проинформировал галерею о том, что картина содержит антисемитскую карикатуру, и репродукция вскоре исчезла. «Мы удалили изображение и сопроводительный текст из нашей онлайн-галереи избранных выставленных работ, поскольку почувствовали, что в этом формате не было достаточного пространства для интерпретации, которая необходима для этой работы», — так пояснил исчезновение работы с сайта представитель Национальной галереи. В учреждении также признали, что эта картина может быть воспринята зрителями как оскорбительная, а потому в текстах и аудиогиде к выставке обещают сделать необходимые акценты на наличии карикатурных изображений антисемитского характера на полотне Дюрера. На картине показан эпизод из жизни 12-летнего Иисуса, описанный в Евангелии от Луки: «Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи. И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник. Когда же, по окончании дней праздника, возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его, но думали, что Он идет с другими. Пройдя же дневной путь, стали искать Его между родственниками и знакомыми и, не найдя Его, возвратились в Иерусалим, ища Его. Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его». Прежде всего бросается в глаза карикатурность персонажа, изображённого слева от Иисуса. Высказываются предположения, что этот образ может быть связан с рисунками Леонардо да Винчи, изображающими гротескные головы: картину «Христос среди учителей» Дюрер написал во время своего путешествия в Италию. Проблема антисемитских изображений в изобразительном искусстве Средневековья и Ренессанса — не надуманная. На протяжении веков был сформирован обширный набор визуальных знаков, по которым на картинах и рисунках опознавались иноверцы вообще и иудеи в частности. Известный российский историк и популяризатор науки Михаил Майзульс недавно защитил диссертацию на тему «Иноверцы и еретики в западноевропейской иконографии ХII-ХV вв.: конструирование образа врага», в которой каталогизировал эти «ядовитые» изобразительные приёмы, с помощью которых маркировали иноверцев. В частности, Михаил Майзульс пишет, что длинный, крючковатый, похожий на клюв хищной птицы, или, наоборот, вздёрнутый и напоминающий пятачок нос стал опознавательным знаком евреев (а также других иноверцев и еретиков). Людей с подчеркнуто неидеальными носами часто можно встретить в произведениях со сценами Страстей Христовых. Среди опознавательных знаков мучителей Христа также — раскрытые рты, агрессивно обнажённые зубы (в то же время Христос и святые обычно принимают самые страшные муки с сомкнутыми устами) и броские головные уборы — остроконечная шляпа «юденхут» или чалма, которой могут быть отмечены любые «иные», не только мусульмане. Случай с картиной Дюрера — не первый, когда музеям приходится делать специальные пояснения о том, что отражённые в произведениях искусства этические представления прошлого не считаются приемлемыми и даже осуждаются в наши дни. Мысль о том, что не всё изображённое на картине подлежит одобрению, вроде бы очевидная. Но, видимо, сейчас общество находится на том этапе, когда всем будет спокойнее, если эта мысль будет проговариваться во время экскурсий и прописываться в каталогах. новостиИОК _history https://telegra.ph/file/80a017485c720ebc9a0d2.jpg

"Лунная ночь" 1880 г. Иван Николаевич Крамской Государственная Третьяковская галерея. Талантливый российский пейзажист и портретист Иван Крамской сумел покорить сердца своих почитателей умением наделить практически любой сюжет, перенесенный им на полотно, невероятно мощной эмоциональной составляющей. Для этого он использовал все доступные ему средства — выразительный фон или его отсутствие, тщательно прорисованную мимику и позу персонажа, выверенное сочетание красок. Шедевры его кисти поражают зрителей даже по прошествии полутора сотен лет, и картина Крамского «Лунная ночь» — яркий тому пример. На полотне изображен укромный уголок старого парка, раскинувшегося подле пруда. На скамье под большим тополем, озаренная светом полной луны, сидит молодая женщина. Ее голова слегка наклонена, а взгляд задумчив — о чем грезит она, глядя на белые цветки лилии, замершие на водной глади? Какие мечты завладели ее мыслями в эту теплую лунную ночь? Рука женщины покоится на спинке скамейки, от позы веет умиротворенностью и покоем. Это ощущение подчеркивают плавные, почти струящиеся линии длинного белого платья и легкой шали-накидки. Кажется, будто свет исходит не от ночного светила, а от таинственной незнакомки, присевшей отдохнуть во время вечерней прогулки по парку. «Лунная ночь» — картина Крамского, созданная им в 1880 году. Работа над полотном была начата в 1879 г., и моделью для эскизов послужила А.И.Попова, ставшая впоследствии супругой Д.И.Менделева. На заключительном этапе работы над полотном в роли натурщицы выступила Е.А.Третьякова, которая была второй женой известного российского мецената и коллекционера С.М.Третьякова. Художник долго выбирал название для своего произведения, колеблясь между «Старыми тополями», «Волшебной ночью» и просто «Ночью». В итоге некоторое время он использовал для выставок последний вариант, который позже трансформировался в название, знакомое сегодня каждому почитателю таланта Крамского. На картине Крамского «Лунная ночь» природа предстает перед нами во всей своей первозданной красоте, которую подчеркивает образ молодой женщины в белых одеяниях. Создавая свой шедевр, Иван Николаевич постарался передать очарование летней ночи, наполненной тайной и безмятежностью, и это ему удалось благодаря искусной подаче игры света и тени. Там, где на пути лунных лучей встали густые кроны деревьев, парк погружен во тьму, и можно лишь угадывать, что скрывается за стволами деревьев и цветущим кустом. Природа скована сном, и ничто не в состоянии потревожить ее покой: на водной глади не видно ни малейшей ряби от ветерка, все замерло в ожидании утра… Современники Крамского высоко оценили это полотно: в 1880 году картина «Лунная ночь» стала экспонатом 8-й выставки, устроенной Товариществом передвижников, а после окончания выставки ее приобрел Сергей Третьяков. Сегодня картину Крамского «Лунная ночь» можно увидеть в Третьяковской галерее в Москве. ИванКрамской Реализм _history

"Свежий кавалер" 1846 г. Павел Андреевич Федотов Государственная Третьяковская галерея. «Свежий кавалер» – картина, после которой Павел Федотов проснулся знаменитым. Еще недавно в моде были пышные исторические композиции, а Карл Брюллов снобистски убеждал Федотова, что тому недостаёт знаний и академической выучки, чтобы дерзать быть художником. Но к середине 1840-х в русской культуре сформировался мощный тренд не на возвеличивание, а на критику жизни. В литературе его подхватил Гоголь, в живописи – Федотов. В каком-то смысле «Свежий кавалер» – двоюродный брат гоголевского Хлестакова. Однако обо всём по порядку. Почему герой картины стоит в позе античного оратора? Что протягивает ему кухарка? Почему вокруг них такой чудовищный беспорядок? И кто кому – кавалер? Смысл сюжета в первые минуты ускользает от нас. Так происходит не потому, что Федотову не удалось в должной мере воплотить собственный замысел – как раз наоборот. Проблема в том, что минуло 170 лет и многие бытовые реалии ушли. А без них «Свежий кавалер» остаётся тёмным и непонятным. Яснее станет, если вспомнить, что альтернативное название картины– «Утро чиновника, получившего первый крестик». Итак, перед нами представитель чиновничьего племени в утренней домашней неприглядности. Его халат смахивает на римскую тогу, а папильотки в волосах – на лавровый венок. Античные отсылки и цезарева величественность позы курьёзны и жалки в тесноте и впечатляющей грязи обстановки. Наш герой недавно проснулся. И очевидно, его ночь была непростой. Кувшины, валяющиеся бутылки, объедки и рыбьи хвосты на полу недвусмысленно указывают на недавнюю попойку. Гитара намекает: было весело. Кухарка протягивает сапоги – оделись бы вы, дескать, барин. Помятый барин вместо этого тычет пальцем в свежего «Кавалера» – полученный накануне орден, основательный повод напиться. Прогрессивная критика XIX века вцепилась в этого федотовского персонажа, увидев в нём утрированное воплощение всех недостатков бюрократической крепостнической России. Доходило чуть не додемонизации. Владимир Стасов, известнейший критик и вдохновитель передвижников, красноречиво клеймил злобность, чванство, бездушие и «боготворение ордена»: «...Перед вами понаторелая, одеревенелая натура, продажный взяточник, бездушный раб своего начальника, ни о чем уже не мыслящий, кроме того, что тот даст ему денег и крестик в петлицу. Он свиреп и безжалостен, он утопит кого и что захочет, и ни одна складочка на его лице из риноцерсовой (от франц. rhinocéros– носорог) шкуры не дрогнет». Между тем никакого жесточайшего обличения в «Свежем кавалере» нет. Взгляд Федотова язвителен – но и только. Мы видим, что каморка нашего чиновника тесна, обставлена разнокалиберной мебелью и в целом довольно убога, а сапоги и халат дырявы. Взяточник как-то мелковат для подобных масштабных инвектив, да и с носорожьей свирепостью Стасов погорячился. Некоторые сторонники критического реализма в антикрепостническом запале пытались доказать, что герой Федотова негодяй. Он-де унижает слабого – свою кухарку (считается, что в картине есть и намёк на их сексуальную связь, житейское для своей эпохи дело). Однако симпатичная крепостная девка на картине – явно в более выигрышной позиции. Её красноречивый взгляд выражает смесь презрения и снисхождения к непутёвому барину, помпезная поза которого не демонстрирует превосходства, а всего лишь указывает на его профессиональную деформацию: где ж сыскать в России чиновника, который не страдал бы от маниакального тщеславия? Всё это подаётся скорее с мягким юмором, чем с уничижительнымсарказмом. Гоголь в «Ревизоре», был, пожалуй, порадикальнее в обличениях, чем художник Федотов. Забавно, что в реальности чиновничье фанфаронство оказалось опаснее, чем на картине. Например, один из цензоров совершенно всерьёз требовал от Федотова замалевать орден (высокую государственную награду!), дабы не подрывать сакральных устоев державы. ПавелФедотов Реализм _history | Слушать аудиоразбор

Солнечная живопись Абе Тошиюки Акварель, наполненная чуткой любовью к природе, пронизанная теплом и солнечным светом. «Я воспринимаю акварель не просто как жанр, а больше как музыкальный инструмент. Например, на фортепиано можно сыграть джаз, рок и классическую музыку. Так же в зависимости от чувств художника, акварель может выражать много всего», – пишет художник. В его акварелях отражается свойственная японцам любовь и глубокое уважение к природе. «По моему мнению, чтобы произведение искусства возымело настоящий эффект, оно должно затронуть глубокие эмоции в сердце зрителя», – говорит художник. Предлагаем проверить, затронут ли вас картины японского акварелиста. мастерство

Без названия (Портрет) 1939 г. Марк Ротко Частная коллекция. Картина Марка Ротко «Без названия (Портрет)» – одна из не столь многих работ художника, которые можно отнести к фигуративным. До того как прийти к своей живописи цветового поля, прославившей его, художник какое-то время упражнялся в экспрессионизме. Этот стиль удачно подходил для воплощения тревоги, которая в течение почти всей жизни была его неизменной спутницей. В год написания картины это чувство было особо ощутимым. В Европе все большие обороты набирали антисемитские настроения, и Маркус Роткович, а именно так звали художника от рождения, с опаской следил за событиями в Европе. Он боялся, что влияние нацистов распространится за океан и достигнет США. Поэтому поспешил изменить имя, сократив до привычного нам Марка Ротко. На первый взгляд картина выглядит безоблачной: светлый день, яркие солнечные оттенки. Но при дальнейшем рассмотрении возникает душное клаустрофобское чувство, будто стены вокруг героя картины начинают сжиматься. Способствует этому отсутствие воздуха и перспективы. Грязно-желтая гамма усиливает эту неясную тревогу, и уже трудно разгадать эмоции на лице изображенного на картине юноши. То ли это легкая полуулыбка, то ли смущение, а в его осанке сквозит некоторая неуверенность и даже робость. МаркРотко Портрет Экспрессионизм _history

"Сон" 1910 г. Кузьма Сергеевич Петров-Водкин Государственный Русский музей, Санкт-Петербург. «Сон» Кузьмы Петрова-Водкина поднял в Петербурге волну отчаянных споров, которые не утихали несколько лет. Илья Репин был оскорблен картиной настолько, что написал письмо в редакцию газеты «Биржевые ведомости», поместил юного выскочку в позорную компанию с Гогеном и Матиссом и обвинил в рабском подражании западным влияниям. Псевдонимы, анонимы, насмешники один за другим публиковали статьи и сыпали остротами: «…кирпичный юноша спит, а перед ним стоят две женщины - одна лилового цвета, другая тоже кирпичного. Бедный, когда он проснется!» Александр Бенуа не считал картину лучшей, но ценил в ней цветовой аккорд. Споры постепенно перемещались с фигуры молодого художника и его скандальной картины на разговоры об искусстве вообще и об искусстве в России. А Петров-Водкин понимал, что каждая новая работа, которую он теперь решится представить публике, будет пристально высматриваться из обоих враждующих лагерей. Можно не сомневаться, дозорные глаз не сводят и оповестят о любом признаке художественного неспокойствия. И каждый писавший о «Сне», конечно, пытался его трактовать в символическом ключе. Безжизненный, опустошенный пейзаж с тревожным вулканом, фигура юноши, спящего в страшно неудобной позе прямо на голых камнях, две обнаженные женские фигуры, очевидно отличающиеся выражением лиц, поз, наконец, цветом кожи. Истоки композиции находили в «Сне рыцаря» Рафаэля - и это не случайное направление поиска. Петров-Водкин успел насмотреться на живопись итальянского Возрождения, пожить в Париже, дослушать «усталые, прекрасно начатые, песни Гогена и Сезанна», успел поучиться в Мюнхене с Кандинским, успел, наконец, разозлиться на все Дворцы искусств, которые так ловко оторвали его от земли и унесли в умозрительные поиски. Молился в ночной африканской пустыне о том, чтоб вселенная приняла его назад, раскрыла глаза и сердце для своих тайн. Вернувшись из художественных и мистических паломничеств, Петров-Водкин и пишет почти сразу «Сон». И с его слов, скорее всего, Александр Бенуа будет объяснять смысл сюжета так: «На обновленной земле спит человеческий гений, поэтическое сознание. Пробуждение его стерегут две богини, вечно сопутствующие творчеству. Розовая, юная, робкая, болезненная Красота и крепкое, смуглое, здоровое Уродство. В их объятиях, в их общении гений найдет полноту понимания жизни, смысл вещей». Это толкование стало каноническим - до такой степени, что данное самим художником объяснение критики считают выдумкой и позднейшей мистификацией. Говорят, придумал Петров-Водкин, талантливый литератор, картине пророческий смысл задним числом. Неудивительно, что после потрясений войны и революции художнику смысл картины казался совсем другим: он уже видел в собственной юношеской работе моральный и политический анабиоз, паралич, в котором пребывало общество после 1905 года, состояние ожидания, застоя, оцепенения. Символическая, философская картина, не связанная названием с именами действующих лиц, и не должна трактоваться однозначно. В ней возможны все смыслы, которые отыщет критик и зритель - произведение живое, меняется и откликается на эмоции и переживания новых людей, доживших до пророческих перемен. Любое предрассветное состояние, любое крепкое забвение, бездействие накануне пробуждения и обретения истины, полноты мира, неизбежно сложного выбора - все подойдет. ПетровВодкин Модерн _history https://t.me/pic_history2/224

"Замок Пьерфон" 1860 г. Камиль Коро ГМИИ имени А. С. Пушкина. Познакомившись с Камилем Коро, живописец Гюстав Курбе признался: «Я не такой мастер как вы, господин Коро. Я принужден писать только то, что вижу». Это был искренний комплимент. Курбе стал ключевой фигурой французского реализма не в последнюю очередь потому, что не мог похвалиться фантазией – у него попросту не было выбора. Реалист-Коро, напротив, был наделен богатым воображением. И не упускал случая спустить его с поводка. Первый учитель Коро Ашиль Мишаллон много внимания уделял работе на пленэре. Он требовал от своего ученика одного: чтобы тот как можно более точно передавал на холсте все, что видит перед собой. На первых порах Коро был предан этому методу и, по его собственным словам, предпочитал «точность и аккуратность неорганизованности и спонтанности». Однако с годами он все заметнее уходил от педантичного копирования к поэтическому идеализированному, глубоко личному пейзажу. Загадочный лесной полумрак, одурманенные туманами сонные воды, тусклое серебро листвы, прорезающее кисею утреннего света – что и говорить, природе повезло с таким визажистом. Прихорашивая натуру, Коро не злоупотреблял «косметикой» - его краски оставались сдержанными, а эмоции – приглушенными, зыбкими, как ускользающий сон или музыка, звучащая из другой комнаты. Коро не видел никакого конфликта между таким сентиментальным подходом и тем, что принято называть «жизненной правдой». «Действительность – часть искусства. Чувства – часть действительности», - говорил он. К этому периоду зрелого лирического пейзажа в творчестве Коро относится и «Замок Пьерфон». Расположенный на окраине Компьенского леса, знаменитый замок был для художника идеальной натурой. Частично разрушенный в XVII веке по приказу кардинала Ришелье, во времена Коро Пьерфон представлял собой мрачновато живописные развалины. Впрочем, он не растерял героико-романтического флера – всеобщий интерес к нему был в те годы достаточно велик. В 1845 году Александр Дюма опубликовал роман «Двадцать лет спустя», «поселив» в окрестностях замка популярного героя – именно здесь проживал барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон – любимец нации, более известный как Портос. Примерно в то же время, когда Камиль Коро работал над этой картиной, Наполеон III решил сделать Пьерфон своей резиденцией и отдал приказ о начале реставрации – к прославленному замку возвращалось былое величие. Холодный серый силуэт шато де Пьерфон ломает линию горизонта, контрастируя с меланхолией бледного весеннего утра. На переднем плане в скудных солнечных лучах – фигуры в плащах (кажется, весьма старомодных, по меркам середины XIX века). Плотный полог листвы защищает их от любопытных взглядов: из замка их не разглядеть. Кто эти двое? Современники Коро или гости из исторического прошлого? Стражники, совершавшие обход окрестностей и остановившиеся, чтобы буднично обменяться паролями? Заговорщики? Герои Дюма? Нам остается только гадать. Камиль Коро, как никто другой умел перенести на полотно безмятежность природы. И как никто другой умел привнести в самый безмятежный пейзаж нечто большее: интригу, тайну, предчувствие Настоящего Приключения. КамильКоро Пейзаж Романтизм _history

"Зеркало над умывальником" 1908 г. Пьер Боннар В 1908 году французский писатель Андре Жид побывал на аукционе в Париже. "Выставляют Боннара, - описывал он этот эпизод в своем "Дневнике", - работа откровенно слабая, но пикантная; на картине обнаженная женщина одевается, где-то я это уже видел. Цена ползет мучительно медленно: 450, 455, 460. Вдруг кто-то выкрикивает: "Шестьсот!" - и я застываю в изумлении, ибо это был мой собственный голос. Я взглядом умоляю соседей перебить мою ставку - я вовсе не желаю становиться владельцем этой картины, - но чуда не происходит». Будущий Нобелевский лауреат приобрел другую картину (эта до 1919 года находилась в коллекции Ивана Морозова). Но мог бы купить и ее: в 1908 Пьер Боннар написал великое множество зеркал и купальщиц, он был одержим этим сюжетом и повторял его вновь и вновь. Некоторые полотна из его «туалетной» серии отличались лишь нюансами. Почти все они обладали патологическим шармом, очаровывая зрителя как бы вопреки его воле. Что заставило Андре Жида вскинуть руку со злополучной карточкой? Что в «Зеркале над умывальником» пленило такого мастера психологического портрета как Валентин Серов (художник считал это полотно главной драгоценностью Морозовского собрания)? Сюжет вторичен. Полка у зеркала по-мещански густо заставлена утварью – скорее натюрморт, нежели чувственное ню. И назойливая декоративность. И еще немного портрет (в девушке с чашкой угадываются черты будущей жены Боннара – Марты Бурсен). Кажется, эта картина страдает от перенаселения – персонажами, жанрами, посудой, мебелью. Словно этого мало, зеркало не расширяет пространство, а парадоксальным образом разрубает его, локализует эдакой рамой в раме. На первый взгляд, единственная безусловная удача этого клаустрофобического полотна – жемчужная палитра Боннара, его виртуозное владение цветом. Впрочем, есть еще кое-что. Картина эта многое дает, но еще больше обещает. Возможно, Жид и Серов каким-то особым творческим чутьем предугадывали эволюцию Боннара – так энтомолог умеет разглядеть в эстетически спорной куколке прекрасную бабочку. Некоторые биографы считают, что тесные интерьеры и перманентные водные процедуры связаны с психическим нездоровьем постоянной натурщицы Боннара: Марта боялась открытых пространств и была зациклена на гигиене. Не менее очевидно, что чистотой был одержим и сам Боннар, правда не в буквальном смысле этого слова. Годами он «оттирал» свою манеру от чужих влияний, выскабливал ее до полного исполнительского блеска, смывал пену сюжетов, жанров, манифестов, принципов, ограничений и школ. И «отмылся», придя сначала к чистому цвету, а позднее – чистому свету, который он сам называл «своим богом». Говорят, незадолго до смерти Пьер Боннар сообщил какому-то торговцу, что «открыл новую краску». А на вопрос «какую?», не моргнув глазом, ответил: «белую». Конечно, от того, что Боннар не состоялся как юрист и однажды ушел с многообещающей должности в прокуратуре, мир только выиграл. Но распорядись судьба иначе, можно не сомневаться: кристальной честности вышел бы прокурор. ПьерБоннар _history

Сцена из «Сна в летнюю ночь»: Титания и Основа 1851 Эдвин Генри Ландсир Национальная галерея Виктории, Мельбурн, Австралия Картина английского художника. В основном Ландсир был известен своими картинами с изображением животных. Это единственная картина живописца, изображающая сказочную сцену. На картине изображена сцена из третьего акта пьесы Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь» (ещё картина на эту тему). Если волшебное зелье намазать на веки спящего, то просыпаясь, он влюбляется в первое живое существо, которое встречает. Титания, королева фей, испробовав приворотное зелье, просыпается от пения комического персонажа пьесы ремесленника Основы, голова которого была превращена волшебником в ослиную, и сразу же влюбляется в него. На картине мы видим её, очарованную Основой и нежно обнимающего его. За влюблённой парой наблюдают другие волшебники, а сцена украшена цветами и кроликами.

Ответ. Персонаж без лица. В костюме, идеальном для того, чтобы слиться с толпой. Рене Магритт принципиально рисовал «никого». А получился узнаваемый автопортрет. «Мне чрезвычайно нравится мысль, что мои произведения не говорят ни о чем», — заявлял Магритт. Художник был убежден: он должен будоражить воображение зрителя видом привычных вещей в неожиданных сочетаниях, и только. Живописец не жаловал толкователей, пытавшихся найти на его полотнах и в их названиях глубинный смысл. Когда меценат Гарри Торкзинер заказал Магритту автопортрет, художник написал картину «Сын человеческий» (1964), на которой лицо персонажа закрыто яблоком, а одежда лишена индивидуальности. Однако бельгийский сюрреалист действительно ассоциировал себя с безликим, стандартно одетым человеком в котелке. Магритт писал этого персонажа на множестве картин и не раз фотографировался в таком же костюме, закрывая лицо.

Незнакомка Илья Глазунов Картина написана, как иллюстрация к одноименному стихотворению Блока.. Таинственная девушка находится на каком-то пиршестве, но явно чувствует себя лишней. В отличие от тех, кто на заднем плане. Лицо девушки не выказывает ни капли радости. Она хороша собой, прилично одета, но ее большие глаза наполнены грустью, и порой кажется, что смотрит прямо в вашу душу и внимает о помощи из-за собственной безысходности. Но, все-таки стоит отметить, что Глазунов выполнил в этом образе незаконченность сомнений. Это обусловлено ее глубоким декольте и общим прекрасным образом, который никак не вяжется с общей атмосферой. Поэтому, до конца непонятно, как эта девушка попала сюда, и чего она ждет в дальнейшем. Ее образ очень легок и практически невесом, это достигается не только за счет самой прорисовки персонажа, но и грузных, веселящихся лиц, которые вызывают отвращения, что находятся на заднем плане. Именно не раскрытие образа до конца придает ему еще большую загадочность.

Есть ещё несколько интересных фактов о картине «Урок анатомии доктора Тульпа»: • один из старейшин гильдии держит в руках листок со списком имён собравшихся; • первоначально у самого дальнего персонажа (во главе пирамиды) была шляпа, но на финальной версии картины от неё осталась только тень; • Николас Тульп – хирург и мэр Амстердама – родился под именем Клас Питерсон, но со временем стал называться Николасом (более уважаемая версия имени Клас) Тульпом, «тюльпаном». Фамилию амбициозный молодой человек взял во время «тюльпанной лихорадки», а после её краха публично осудил спекулянтов; • Рембрандт подписал картину своим полным именем, а не инициалами RHL (Рембрандт Харменс из Лейдена), как прежние. Это знаменует начало зрелой карьеры художника; • сцена два столетия провисела в Палате мер и весов Амстердама, пока директор Рейксмузеума Корнелис Апостол в 1817 году не предпринял усилия по её переносу в своё учреждение. Однако, несмотря на то, что музею пришлось продать несколько произведений, чтобы выкупить шедевр Рембрандта, король Виллем I Нидерландский велел передать полотно основанной им галерее Маурицхёйс в Гааге. Смелый, новаторский и глубоко психологический «Урок анатомии доктора Тульпа» стал началом пути Рембрандта к славе и богатству, а также оказал влияние на грядущие поколения художников. Без этой картины молодой американец Томас Икинс вряд ли написал бы свою «Клинику Гросса» в 1876 году – почти два с половиной столетия спустя. Рембрандт Барокко _history https://t.me/pic_history/5182