Саймон Бергер - художник, который работает молотком над портретами на стекле....

Посмотрите, чего могут достигнуть самоучки! Акварели Джоэла Саймона Художник играет с прозрачностью материалов, светом, отражениями и ярким цветом. Его картины также характеризуются включением абстрактных элементов. мастерство

Разбитое стекло Швейцарский художник Саймон Бергер выбивает портреты на стекле с помощью молотка и зубила. Работа начинается с того, что художник фотографирует моделей и распечатывает снимок. Затем на стекле отмечает места, где он должен ударить молотком. Особое внимание приходится уделять областям, которые должны остаться нетронутыми. Если рассматривать произведения вблизи, ничего невозможно разобрать. Но стоит сделать пару шагов назад, и в хаосе осколков начинают проглядываться узнаваемые образы. Искусство или нет?

Расширение восприятия мира в масляных картинах Ника Саймона. Британский Художник Нил Саймон вот уже более 40 лет живет в небольшом городе в Северном Йоркшире и пишет двусмысленные картины маслом. В каждой его работе сюжеты тесно связаны и буквально перетекают друг в друга. Предлагаю вашему вниманию небольшую подборку работ художника, которые обманут ваши глаза.

"Портрет мальчика" 1650-е Рембрандт Харменс ван Рейн Музей Нортона Саймона, Пасадина.

Саймон Палмер

"Сад художника в Ветёе" 1881 г. Клод Моне Музей Нортона Саймона, Пасадина. Клод Моне прожил в Ветее 4 года. Он арендовал шестикомнатный дом с фруктовым садом и выходом к Сене всего за 50 франков – и жить в нем должны были 13 человек. У каждого на то были свои причины. Попробуем в них разобраться. Сам Моне и его жена Камилла, к тому времени уже неизлечимо больная, она проживет в Ветее всего год и умрет здесь же. Они искали, где подешевле – и конечно Париж в область их поисков попадал в последние годы все реже. Чем дальше от города – тем проще выжить. С Клодом и Камиллой – двое их сыновей. Еще кухарка, которая тоже долго в этом доме не проживет – платить ей бывало совсем нечем, да и готовить не всегда удавалось. Обитатели этого дома часто сидят без куска хлеба. А кто же остальные жильцы? К семейству Моне в Ветее скоро присоединяется еще одна семья – Эрнест Ошеде с женой Алисой и 6 детьми. И у них свои причины. Ошеде, один из самых первых и верных поклонников живописи импрессионистов, разорился. У него были страшные миллионные долги, заложенное поместье, изрядно раздерганное наследство жены, прогоревшая торговая фирма, коллекция никому пока не нужных картин и шестеро детей. Моне предложил бывшему покровителю жить вместе, хозяйничать, растить кур и кроликов, делить расходы пополам. Его жена Алиса, конечно, соглашается - надо же чем-то кормить детей. Но у нее есть еще одна причина – несколько лет назад у Алисы завязался нешуточный тайный роман с художником, который жил в их поместье месяцами и писал панно и картины по заказу ее мужа. Этим художником был Клод Моне. В 1881 году, когда Моне пишет эту картину, в арендованном доме в Ветее оставалось уже меньше жильцов: умерла Камилла, сбежал Эрнест, ушла кухарка. Алиса стала полноправной хозяйкой, а Моне называют папой уже все восемь детей. Моне перестал участвовать в выставках импрессионистов, а в Салон его картины принимают через раз и размещают где-нибудь у выхода над дверью. Это время, когда Моне в одном из писем пишет: «Так что я совершенно уничтожен, подавлен, о живописи и думать не могу без содрогания, потому что понимаю: мне теперь до конца дней своих суждено прозябать в нищете, не имея никакой надежды на успех…» Бывает, что по несколько месяцев у Моне нет красок, он не может работать, в прачечной Алисе отказываются вернуть выстиранное постельное белье из-за долгов – и приходится спать без белья. Дрова для камина Алиса собирает сама. Крохотную парижскую студию Моне, где хранятся его работы, оплачивает Гюстав Кайботт. Среди редких покупателей картин – те же верные поклонники, что и в предыдущий десяток лет. Они делают, что могут. Этим летом вид на лестницу, ведущую к дому, на цветник с подсолнухами и гладиолусами Моне написал в 4 вариантах. Этот и еще один хранятся сегодня в музеях Америки, еще два – в частных коллекциях. Совсем не удивительно, что в этот беспросветный период Моне пишет одни из самых солнечных и умиротворенных пейзажей. Не удивительно, что изображенные места кажутся раем, а жизнь в доме, к которому ведет утопающая в цветах лестница, должна быть безмятежной и расслабленной. Потому что от отчаянья, голода и бессилия художника всю жизнь спасали одни и те же вещи: солнце, река, цветы и работа. КлодМоне Импрессионизм _history

"Сотворение Адама" 1511 г. Микеланджело Буонарроти Сикстинская капелла, Ватикан. Одно из самых известных и знаковых образов в истории искусства. Как часть потолочных фресок, заказанных Папой Юлием II (1444–1513) для Сикстинской капеллы в 1508 году, он отмечался, анализировался, пародировался и обсуждался, и больше, чем что-либо другое, сформировал образ публики. вообразил Бога, Адама, ангелов и библейское творение человечества. Эстетически он уравновешен и динамичен, а мускулистое, молодое тело Адама основано на более раннем греческом и римском классическом искусстве, а также на обширных знаниях Микеланджело о пропорциях и анатомии. Хотя на первый взгляд это кажется простым изображением Бога, дающего Адаму искру жизни, как описано в Книге Бытия, как и многие другие произведения искусства эпохи Возрождения, в нем содержатся секретные послания, которые историки искусства и широкая публика все еще пытаются разгадать столетия спустя. Фокус Творения Адама - почти соприкасающиеся пальцы первого человека и его создателя. Микеланджело мастерски нарисовал их как можно ближе к контакту, оставив нас гадать, является ли это моментом непосредственно перед тем, как Бог касается Адама, давая ему жизнь и представляя союз земного и божественного, или сразу после него, представляя их разделение. Адам показан в расслабленной позе, по-видимому, готовым принять дар Бога, а Бог - мощная, решительная, внушительная фигура, окруженная и поддерживаемая стайкой ангелов (и двумя часто обсуждаемыми фигурами) на фоне красного плаща. Среди херувимов, ставших свидетелями этого ключевого момента в христианской мифологии, есть женская фигура, которая кажется значимой для Создателя. Она ярче других, и Его рука обнимает ее. Это Ева, ожидающая рождения из ребра Адама? Дева Мария? Если так, то есть ли херувим слева от нее, с перстом Божьим на плече, Иисусом? Неужели он отвернулся, потому что однажды ему придется пострадать за грехи нового фаворита своего отца? И это угрюмый архангел Михаил, летящий внизу, словно поддерживая весь состав. Среди этого небесного окружения есть тот Люцифер, будущий падший ангел, лицо которого наполовину в тени, схватившее женщину за руку (может быть, это Ева? Или это и Ева, грешница, и Мария, святая, образ универсальной женщины?) и шепчет ей на ухо? А кто такой несчастный задумчивый ангел внизу слева? Как и любой уважающий себя художник эпохи Возрождения, Микеланджело оставил ученым и ценителям искусства множество ключей, секретов и загадок, над которыми они могли размышлять в течение сотен лет. Одно конкретное послание, которое Микеланджело добавил в свой шедевр, будет замечено только в 20 веке. В выпуске журнала Американской медицинской ассоциации от 10 октября 1990 года Фрэнк Линн Мешбергер, доктор медицины, гинеколог из Медицинского центра Св. Иоанна в Андерсоне, штат Индиана, отметил, что саван, окружающий Бога и ангелов, невероятно похож на человеческий мозг. В самом деле, как только вы это видите, это не может быть невидимым. Как было принято для художников того времени, Микеланджело препарировал трупы, чтобы больше узнать об анатомии человека и, конечно же, знать, как выглядит мозг внутри и снаружи. Что пытался передать мастер, поместив Создателя Вселенной в гигантский человеческий мозг? Возможно, настоящим даром, который, как он изображал, принимает Адам, был интеллект. Или, может быть, он пытался передать более бунтарское послание. Мог ли искренний католический художник тайно изобразить Бога как воображение в разуме Адама на потолке одного из самых святых мест католической церкви? Если так, это был бы величайший пример троллинга в истории человечества.

Первые инкунабулы во многом были похожи на рукописные книги — они печатались шрифтами, изготовленными вручную, их украшали многочисленные рисунки и многоцветные заставки, в них, как и в старых рукописях, отсутствовали титульные листы. По мере развития технологий книгопечатания это сходство утрачивалось. Шрифты для инкунабул начали отливать из специально подобранных сплавов, в книгах появились титульные листы и иллюстрации, созданные печатным способом — гравюры. С каждым годом появлялись всё новые типографии, в которых печатали инкунабулы — во Франции, Италии, Испании, Польше и многих других европейских странах. Увеличивалась их производительность, а с ней — и тиражи. Так, печатник Антон Кобергер (Anton Koberger) основал в Нюрнберге крупную типографию, в которой было больше 100 работников и 24 печатных станка. Печатники Средневековья активно экспериментировали с форматами инкунабул. Они издавали как компактные карманные книги для ежедневного чтения, так и большие фолианты. Johannes Müller, Regiomontanus