«Скрипка Энгра» (фр. Violon d'Ingres) — фразеологизм, означающий увлечение...

"Ванна" 1886 г. Эдгар Дега Музей д’Орсе, Париж. Эдгар Дега притащил в мастерскую чаны и тазы. Натурщицы приходили сюда и часами занимались своими делами: расчесывались, мылись, вытирались, зевали, одевались и раздевались. Удивленные поначалу тем, что Дега ничего не пишет, а просто наблюдает, со временем они уставали удивляться и переставали художника замечать. Этого-то ему и было нужно. На Восьмой выставке импрессионистов, в 1886 году, когда в последний раз удалось собрать в одном зале художников, затеявших когда-то всю эту революцию, Эдгар Дега предложил семь пастелей. У них было длинное и нарочито прозаичное название, почти канцелярское или каталогизирующее (так искусствоведы, систематизирующие наследие художника, называют пачку каких-нибудь незначительных набросков и подготовительных рисунков) – «Серия обнаженных женщин — купающихся, моющихся, вытирающихся, причесывающих волосы или сидящих за туалетом в то время, как их причесывают». Эдгар Дега, пожалуй, первый художник, который примирил обнаженную натуру и современность после нескольких столетий салоновской целомудренной традиции, предписывающей облачать обнаженное женское тело в парящие драпировки или окружать символическими атрибутами древних богинь. Вместо оправдательных греческих тог, парящих амуров, облаков, пены морской и прочего божественного антуража, которым еще лет двадцать до этого художники прикрывали наготу своих героинь, Дега вручает им мочалки и расчески. Это не вызывающая и бесстыдная нагота «Олимпии» Эдуара Мане – это самая естественная, повседневная и скучная обстановка, в которой женщина может быть раздета. Моющиеся и причесывающиеся женщины Дега не смотрят зрителю в глаза. Да что там не смотрят – даже лиц их чаще всего не видно. Они неуклюже поднимают ногу, вылезая из ванной, бесцеремонно наклоняются и разворачиваются к нам спиной и задом, собирают в пучок мокрые волосы, чтобы тщательно расчесать, они вытирают ноги и спину. «До сих пор, обнаженная модель всегда изображалась в позах, предполагающих присутствие зрителей», - объяснял художник и добавлял, что в его задачи входило создать ощущение подсматривания в замочную скважину. К середине 1880-х между импрессионистами-основателями движения осталось больше различий, чем проявилось точек соприкосновения. Выставка, на которой были представлены моющиеся женщины Дега – последняя совместная. Художники-бунтари повзрослели – и, каждый по-своему отказываясь от важности мимолетных впечатлений, ищут непреходящие образы, фокусируют взгляд на чем-то важном и разрешают классическому искусству на себя влиять. Искусствоведы хвалят Дега в его поисках – говорят, он, единственный ярый почитатель Энгра в импрессионистском лагере, смог в банной серии пастелей совершить еще один акт примирения. Купающиеся женщины Дега наконец-то примирили Энгра и Делакруа, примирили линию и цвет. ЭдгарДега Импрессионизм _history

"Юпитер и Фетида" 1811 г. Жан Огюст Доминик Энгр Музей Гране, Экс-ан-Прованс. «Зевс и Фетида» Энгра – «дипломная работа», подводившая итог стажировке в Риме, куда его направила парижская Академия изящных искусств. Он стремился сделать картину максимально благодатной и «богоугодной», поясняя, что «она должна за милю источать запах амброзии». Энгр отправил завершающую «посылку» (так называют его работы, отправленные из Рима в Париж в рамках стажировки) на Салон. Вердикт был безжалостен: лицо Зевса назвали недостаточно благородным, к телосложению Фетиды тоже упреков было достаточно. В основу картины положен мифологический сюжет. Морская нимфа Фетида влекла и Зевса, и Посейдона. Но предсказание гласило, что рожденный ею сын превзойдет в силе своего отца. Боги решили воздержаться от возможной сыновней конкуренции и отдали Фетиду замуж за смертного Пелея. От этого брака родился Ахилл. Картина изображает Фетиду, пришедшую к Зевсу и умоляющую защитить ее сына в противостоянии с Агамемноном в Троянской войне. Фетида склонилась у колен верховного бога, обхватив их одной рукой, вторая вытянута вверх и касается его бороды. Трон Зевса висит в облаках, фигуры Зевса и Фетиды резко контрастируют. Фигура Зевса темная, мощная, словно слившаяся с троном, левой рукой он опирается на кучевые облака. Взгляд его устремлен вдаль, кажется, что он даже не слышит Фетиду. Ее же фигура вся состоит из плавных линий. Даже то, что ставили Энгру в упрек – неестественно вытянутая левая рука Фетиды, ее чересчур запрокинутая голова и кажущаяся слишком полной по этой причине шея – выполняет свою функцию. Рука – словно воплощение мольбы и потаенной нежности, а вся фигура в целом, в том числе странный изгиб шеи – воплощает безудержную устремленность, словно эта диагональ, в которой Фетида расположена по отношению к Зевсу, включила в себя все ее чаяния, всю ее жизнь. Справа от Зевса – орёл, один из атрибутов бога. Слева мы видим лежащую на облаке и наблюдающую за происходящим фигуру Геры, супруги Громовержца. Как известно, она была весьма ревнивой богиней… Но здесь ее взгляд спокоен – она знает, что Зевс не внемлет мольбам Фетиды. А вот интимная подробность, которую видим мы, от Геры скрыта. Соприкасающиеся пальцы ног Зевса и Фетиды вносят очень теплую, глубоко лирическую и эротическую ноту в настроение картины. ДоминикЭнгр МифологическаяСцена Классицизм _history

Pornhub создал туры по музейным коллекциям в стиле «классического ню» Споры по поводу обнаженной натуры, похоже, близятся к апогею. Платформа потокового видео для взрослых Pornhub запустила серию цифровых туров «Классическое ню», построенных на шедеврах из шести ведущих музеев мира. Цель — «побудить публику посещать, исследовать и снова влюбляться (или испытывать вожделение) в этих учреждениях культуры». Поклонники человеческого тела как художественного объекта могут либо просмотреть работы в интернете, либо самостоятельно пойти в музеи, вооружившись картой от Pornhub. Каждая работа сопровождается довольно ироничным (гм…) описанием, в котором есть определённая доля «взрослых» шуток, а также некоторая образовательная информация для страстных любителей искусства. О «Весне» Боттичелли, висящей в Уффици, например, сказано, что художник «написал это для чувака по имени Лоренцо Медичи, чтобы тот подарил своей новой невесте — предположительно, как средневековое средство для создания нужного настроения». Тем временем порноактриса и режиссёр Аса Акира записала аудиокомментарии к избранным произведениям, таким как «Турецкие бани» Энгра из коллекции Лувра. «Пора отказаться от этих скучных самостоятельно составленных туров, и вместе со мной насладиться каждым мазком этих эротических шедевров», — говорит она. Однако должны предупредить: пара порноактеров-любителей MySweetApple сняла для сайта Pornhub короткие видеоролики по мотивам нескольких ключевых работ из каждого музея, например, «Происхождение мира» Гюстава Курбе и «Обнажённого мужчины» Эдгара Дега. Они впечатляюще сделаны, но их определённо не стоит пересматривать на работе или в музейных галереях. новостиИОК _history https://t.me/pic_history2/151

"Поднятое колено" 1922 г. Анри Матисс Фонд Барнса, Филадельфия. «Поднятое колено» – одна из множества одалисок, написанных Матиссом. Матисс уже приобрел известность, его выставки проходят по всему миру. Он остается верен своему манифесту: живопись должна быть понятна любому, независимо от его проникновения в теоретические глубины. Задача искусства – не смущать и тревожить, а подарить блаженство, внутреннее равновесие и наслаждение. Значительное влияние на творчество Матисса оказал Делакруа. Путешествия на Восток придали обоим художникам вдохновения, а ответом Матисса на «Алжирских женщин» знаменитого предшественника стали многочисленные одалиски, один из символов живописи Матисса. Все как на подбор – стройные, с женственными, мягкими изгибами, высокой грудью, округлыми бедрами, плавными линиями тела, самим своим существованием утверждающие, что рай на земле достижим. Эти цветы могли вырасти исключительно в атмосфере «роскоши, спокойствия и наслаждения». В изображении одалисок Матисс обрел глубину, отказавшись от резких контрастов фовистического периода, от склонности к примитивистическим методам. Уход от крайностей позволил ему найти свою собственную меру. «Искусство держится не на крайностях. Это штука «умеренная, - настаивал он. - Умеряемая чем? Да рассудком, черт побери! Но рассудком рассуждающим». Колористика одалисок – утонченная, изящная, не взрывающая зрительные рецепторы мгновенным буйством красок, но вовлекающая, завлекающая зрителя – и более не отпускающая. Сам Матисс говорил, что и женщина, и ваза, и цветок для него равноценны. Одалиски кажутся роскошными украшениями, прекрасными вещами, услаждающими взор (нет-нет, ни дидактичности, ни упреков в «бездуховности» у Матисса и в помине нет, речь о том, что предназначение одалиски, равно как и распускающихся цветов – услаждать взор, свидетельствовать о красоте, быть этой красотой). И независимо от того, изображены ли они обнаженными, полуобнаженными или одетыми, укутаны ли в тончайшую вуаль или тяжелые шелка – они свою задачу выполняют. Одалиски стали той соломинкой, которая переломила последнее сопротивление критиков. Художественный критик, кубист Андре Лот после выставки 1923 года в галерее Бернхейма в Париже сдался и признал: «Матисс — волшебник… При первом взгляде на эти легкие ткани, как бы хранящие мимолетное или рассеянное прикосновение руки, забываются возражения, которыми вы хотели от него отгородиться. Вы сдаетесь, вы побеждены». Эта обнаженная, в легчайшей газовой юбке "Сидящая одалиска" изображена на фоне ориентальныхх узоров – узнаваема отсылка к поразившим художника во время его путешествий на Восток мавританским орнаментам. Сама атмосфера картины – восточная, Западу с его постоянной гонкой за достижениями здесь нет места. Одалиски Матисса знают, что суть жизни – в наслаждении ею. При этом сексуальность одалисок истинно восточная, это ни в коем случае не агрессивное утверждение – цветку нет нужны доказывать, что он цветок. Одалиски Матисса, безусловно, перекликаются с одалисками Энгра. Ключевое отличие между раскрытием этой темы у двух мастеров изящно описал Клод Роже-Маркс. Об одалисках Энгра: «Разве не возникает при виде его одалисок чувство, что он пронзен желанием и сами его деформации полны неги?» Об одалисках Матисса: «Он властвует над этими живыми существами, задуманными почти как предметы, в них его привлекают не они сами, а живописные возможности и то удовольствие, которое они должны доставить зрителю». Одна из одалисок Матисса, «Одалиска в красных шароварах», поучаствовала в детективной истории. В 2002 году из Музея современного искусства в Каракасе картина была похищена. Пропажу обнаружили не сразу, поскольку злоумышленники заменили подлинник копией. К поискам было привлечено ФБР, и только через 10 лет удалось обнаружить, что оригинал находится на Майами. Еще два года потребовалось на то, чтобы вернуть картину. Летом 2014 года она наконец была выставлена в Венесуэле. Матисс оставил нам много одалисок - но мы не согласны разлучиться ни с одной из них. АнриМатисс _history

"Авиньонские девицы" 1907 г. Пабло Пикассо Нью-Йоркский музей современного искусства (МоМА). Едва ли найдется много художников, которые кардинально меняли стиль в один момент. Чаще всего существует некий переходный период, во время которого работы совмещают в себе разные техники и стили. «Авиньонские девицы» Пикассо относятся, пожалуй, именно к таким картинам. С одной стороны это уже практически кубизм в чистом виде, но в то же время лица героинь полотна имеют неоспоримое сходство с масками, что было свойственно «африканскому периоду» в творчестве художника. Работа над «Авиньонскими девицами» заняла у Пикассо девять лет. Он сделал множество набросков к этому полотну, на которых изначально кроме обнаженных женщин присутствовали еще и мужчины – завсегдатаи публичного дома. Да и сама картина называлась «Бордель в Авиньоне». По словам Пикассо, он назвал ее так в память о том времени, когда жил неподалеку от квартала «красных фонарей» в Барселоне – Carrer d’Avingo. «Как ни странно, - вспоминал художник, - там я нашел единственную лавку по продаже бумаги и акварели по низкой цене». Новое, более благопристойное название для полотна придумал художественный критик Андре Сальмон, организовавший выставку Пикассо в 1916 году, на которой «Авиньонские девицы» были впервые представлены публике. И даже спустя девять лет после создания картину назвали аморальной. Зрителей поражала не только бесстыдная нагота изображенных на полотне женщин, но и отказ Пикассо от общепринятых живописных канонов. Он искажает лица и тела своих героинь, разбивая их на фрагменты, используя геометрические формы. Художник бросает вызов привычным нормам идеализированного изображения женского тела как чего-то исключительно прекрасного. Женщины на полотне кажутся застывшими в страхе, они как будто стараются максимально отделиться и отдалиться друг от друга. Они скорее сосредоточены на зрителе, они смотрят прямо на вас, изучающе и настороженно, а их написанные в разных стилях лица и несимметричные глаза только усиливают магнетическую силу взглядов и окончательно сводят на нет эротизм сцены. По мнению искусствоведов, Пикассо написал «Авиньонских девиц» под влиянием сразу нескольких произведений коллег: чаще всего здесь упоминаются «Радость бытия» Матисса, «Купальщицы» Сезанна, «Турецкая баня» Энгра, «Открытие пятой печати» Эль Греко и скульптура Гогена «Овири». В свою очередь, «Авиньонские девицы» невероятно впечатлили художника Жоржа Брака, с которым Пикассо познакомился в том же 1907 году. Эта работа положила начало не только многолетней дружбе двух основоположников кубизма, но и триумфальному шествию крайне противоречивого живописного направления по Европе. ПаблоПикассо Кубизм | Слушать аудиоразбор _history

Эдип и Сфинкс 1808 Жан-Огюст-Доминик Энгр Отдел живописи Лувра На картине изображён Эдип, объясняющий загадку Сфинкса. Картина сначала написана в 1808 году, как студенческая работа Энгра. После, в 1827 году, была дополнена и закончена. Картина была начата в Риме, куда Энгр прибыл после победы на Большой римской премии (награда в области искусства, существовавшая во Франции с 1663 по 1968 годы) в 1801 году. Работая в мастерской, Энгр продолжал свои занятия и, как требовалось от каждого лауреата премии, регулярно посылал работы в Париж, чтобы можно было судить о его успехах. В 1808 году Энгр отослал «Эдип и Сфинкс» в натуральную величину и «Купальщицу Вальпинсона» в натуральную величину, чтоб продемонстрировать своё мастерство в изображении обнажённых мужчин и женщин. Академики дали средние оценки отображению света в обеих картинах и сочли фигуры недостаточно идеализированными.

Мадонна перед чашей с причастием 1841 Жан Огюст Доминик Энгр ГМИИ им. А.С. Пушкина Одним из крупнейших художников ХIХ века является Жан Огюст Доминик Энгр — главный представитель классической традиции во французской живописи и апологет принципов академизма. Будучи оппонентом Делакруа, он тем не менее причудливым образом соединил в своем творчестве академическую традицию с ее строгостью и сдержанностью художественного языка с внутренним романтическим порывом, который рождала его линия, не только обрисовывавшая предметы, но и превратившаяся как бы в движение глаза художника. «Мадонна перед чашей с причастием» Картина «Мадонна перед чашей с причастием» была написана Энгром в Риме по заказу приезжавшего в Италию наследника русского престола, будущего императора Александра II. Святые Николай Мирликийский и Александр Невский, включенные в композицию, представляют небесных покровителей самого цесаревича и его отца императора Николая I. В творчестве художника проявился интерес к возрождению и сохранению великих традиций классического искусства, прежде всего итальянского Ренессанса. О влиянии Рафаэля в картине Любимым художником Энгра был Рафаэль, ставший образцом для творческих поисков мастера. Влияние Рафаэля ощущается и в решении данной картины. Линия, основное выразительное средство художника, в сочетании со светотенью и локальным колоритом создает идеальный возвышенный образ. Запрещённое в соцсетях искусство — подробно.

На этот сюжет Делакруа вдохновил лорд Байрон, а еще, добавляют шепотом биографы, маркиз де Сад, чьи книги активно печатались во Франции в начале XIX века. Правда, нелегально. С Байроном как раз все законно: один из друзей художника работал над иллюстрациями к французскому изданию Байрона и дал почитать Делакруа пьесу об ассирийском царе Сарданапале. История царя, повелевшего сжечь все свои богатства перед приходом врага, настолько поразила юного Эжена, что он проделал поистине научную работу по поиску подробностей. В Лувре он копировал профили с монет Древнего Востока, изучал в библиотеке гравюры в книгах великих путешественников и монгольские миниатюры, читал труды древнегреческих историков. Какая-то утварь и пестрые шелка подсмотрена в антикварных лавках и напоминают скорее Индию, какие-то элементы архитектуры пришли из увиденных в Англии картин о гибели древних городов. А вот от маркиза де Сада контрабандой на полотно прокралось упоительная смесь сладострастия и смерти, обостренные ощущения и самые прекрасные в живописи XIX века женские спины. Биографы говорят, что Делакруа не любил вспоминать об этой картине в зрелом возрасте. Как будто он вскрыл свои самые сокровенные страсти и фантазии, чтобы потом навсегда спрятать их от чужих глаз. В канонической истории Сарданапала, ни у Байрона, ни у древних историков, ничего не говорилось об убийстве жен, слуг и лошадей. Царь-сибарит (это он изобрел пуховую перину) просто попросил уничтожить все, что доставляло ему удовольствие при жизни. Это Делакруа в своем воображении нарисовал юных красавиц, резню и спокойного тирана, удовлетворенно принимающего гибель любимых и собственную гибель. На первых набросках в роли Сарданапала Делакруа изображал себя. А еще предвосхищал импрессионистичную манеру в живописи. В рабочих заметках между прочим есть запись: «Желательно, чтобы мазки лежали раздельно, они сольются на расстоянии, сообщив цвету большую чистоту и интенсивность». Именно живописную эмоциональность и свежесть «Сарданапала» даже самому Делакруа удастся превзойти не скоро. Чтобы понять, каким фейерверком должна была выглядеть эта картина 29-летнего художника, можно взглянуть на гвоздь сезона в Салоне того года – «Апофеоз Гомера» Энгра. Абсолютно глянцевое и статичное изображение, которое как будто распадается на части и не дает глазу зацепиться за что-то важное. Делакруа в «Сарданапале» совершил переворот: изображение невероятно динамичное (сравните хотя бы с «Гомером»), а композиция выстроена по закрученной спирали. Сочетание ярких, насыщенных красок, которых Делакруа уже научился не бояться, создает настолько страстную и страшную картину, что Департамент изящных искусств и критики забили тревогу. В газетах можно было увидеть, например, такую рецензию: «Господин Делакруа заказал два фургона с тем, чтобы вывезти разрушенную мебель из дворца господина Сарданапала, двое похоронных дрог для мертвых и два омнибуса для тех, кто остался в живых». Делакруа после этой картины впал в немилость и был лишен государственных заказов. Благо, правительство во Франции в XIX веке менялось чаще, чем художественные принципы. Немилость продлилась всего три года – до Июльской революции. ЭженДелакруа Романтизм _history

Работа над «Авиньонскими девицами» заняла у Пикассо девять лет. Он сделал множество набросков к этому полотну, на которых изначально кроме обнаженных женщин присутствовали еще и мужчины – завсегдатаи публичного дома. Да и сама картина называлась «Бордель в Авиньоне». По словам Пикассо, он назвал ее так в память о том времени, когда жил неподалеку от квартала «красных фонарей» в Барселоне – Carrer d’Avingo. «Как ни странно, - вспоминал художник, - там я нашел единственную лавку по продаже бумаги и акварели по низкой цене». Новое, более благопристойное название для полотна придумал художественный критик Андре Сальмон, организовавший выставку Пикассо в 1916 году, на которой «Авиньонские девицы» были впервые представлены публике. И даже спустя девять лет после создания картину назвали аморальной. Зрителей поражала не только бесстыдная нагота изображенных на полотне женщин, но и отказ Пикассо от общепринятых живописных канонов. Он искажает лица и тела своих героинь, разбивая их на фрагменты, используя геометрические формы. Художник бросает вызов привычным нормам идеализированного изображения женского тела как чего-то исключительно прекрасного. Женщины на полотне кажутся застывшими в страхе, они как будто стараются максимально отделиться и отдалиться друг от друга. Они скорее сосредоточены на зрителе, они смотрят прямо на вас, изучающе и настороженно, а их написанные в разных стилях лица и несимметричные глаза только усиливают магнетическую силу взглядов и окончательно сводят на нет эротизм сцены. По мнению искусствоведов, Пикассо написал «Авиньонских девиц» под влиянием сразу нескольких произведений коллег: чаще всего здесь упоминаются «Радость бытия» Матисса, «Купальщицы» Сезанна, «Турецкая баня» Энгра, «Открытие пятой печати» Эль Греко и скульптура Гогена «Овири». В свою очередь, «Авиньонские девицы» невероятно впечатлили художника Жоржа Брака, с которым Пикассо познакомился в том же 1907 году. Эта работа положила начало не только многолетней дружбе двух основоположников кубизма, но и триумфальному шествию крайне противоречивого живописного направления по Европе. _history ПаблоПикассо Кубизм