«Снятие пятой печати» 1608—1614гг. Эль Греко Кроме часто изображаемых...

"Ужин" 1902 г. Лев Самойлович Бакст Государственный Русский музей. На картине Бакста «Ужин» изображена жена Александра Бенуа Ася, в девичестве – Анна Кид. Кстати, сам Бакст эту работу предпочитал называть «Дама с апельсинами» или «Дама в ресторане». На пятой выставке «Мира искусства» в феврале 1903 года вокруг «Ужина» разразился скандал. Даже великий князь Владимир Александрович с супругой укорили художника в скабрезности и неприличной игривости. Чем же эпатировала искушенную публику эта невинная по сюжету картина? Идеолог передвижников Владимир Стасов раскритиковал «Ужин» Бакста, камня на камне от него не оставив. Он назвал героиню «кошкой в дамском платье», а саму картину – невыносимой вещью. «…ее мордочка в виде круглой тарелки, в каком-то рогатом головном уборе; тощие лапы в дамских рукавах протянуты к столу, но она сама смотрит в сторону, словно поставленные перед нею блюда не по вкусу, а ей надо стащить что-нибудь другое на стороне; талия ее, весь склад и фигура – кошачьи, такие же противные, как у английского ломаки и урода Бердслея». Сравнение с Бердслеем вполне уместно, а оценочное суждение Стасова спорно. Леон Бакст действительно написал картину в стиле модерн. И кошачьей грации героине не занимать. При внешней сдержанности сюжета изображенная женщина действительно завораживающе чувственная и манящая. Да и сама обстановка может вызвать разные трактовки. Это что же, она изволит в одиночестве в ресторане ужинать? Известно, что за девицы ходят одни в ресторан! Изысканный головной убор, богатый наряд, небрежно брошенная на спинку стула меховая горжетка – дама явно обеспеченная (и у благочестивого обывателя возникает вопрос, откуда ее обеспеченность). А самое невыносимое – дерзкий взгляд! Ох и доставалось за него изображенным в одиночестве красивым женщинам. Будь речь о скандальной «Олимпии» Мане, или овеянной легендами «Неизвестной» Крамского, или бросающей вызов парижскому обществу женщине из кафе на картине Репина. Всем авторам досталось за эти картины, а уж что говорилось о самих героинях! Помимо упреков в безнравственности Баксту пришлось выслушать много нелицеприятного и по поводу примитивного колорита. Отставим в сторону вопросы морали, но однозначно опротестуем последнее утверждение. При минимальном количестве использованных цветов Бакст проявил виртуозное владение колоритом, изобразив удивительно богатые переходы, переливы, оттенки и контрасты. Чего стоят складки скатерти! Были и положительные отзывы на «Даму с апельсинами». К примеру, критик и философ Василий Розанов пришел в восторг от картины. В героине он увидел стильную, тонкую декадентку «с улыбкой аля-Джоконда». Кстати, любопытный и забавный нюанс. Возможно, свою лепту в скандализацию «Ужина» внесли устроители выставки. То ли случайно, то ли по чьему-то умыслу рядом с модерновой изящной дамой Бакста оказались «Три бабы» Малявина. Невольное сопоставление зрителями этих образов: крепких крестьянских баб и изящной декадентки – наводило на множество мыслей. Такие разные! Такие ли разные? Так далеки друг от друга! Полно, да правда ли далеки? Эти рядом расположенные ипостаси женственности не могли не взволновать посетителей выставки, потому разговоры об «Ужине» долго не смолкали. ЛевБакст Модерн _history

"Фокусник" 1502 г. Иероним Босх Муниципальный музей, Сен-Жермен-ан-Ле. Оригинал картины Иеронима Босха «Фокусник» не сохранился, однако произведение дошло до нас в нескольких копиях, наиболее точную из которых можно посмотреть в Муниципальном музее пригорода Парижа Сен-Жермен-ан-Ле. Копия имеет прямоугольную форму, но специалисты почти не сомневаются, что оригинальная композиция была вписана в круг, т.е. имела форму тондо (от итал. rotondo – круглый), наподобие «Извлечения камня глупости» – другой известной картины Босха. Круг, по своей сути, напоминает выпуклое средневековое зеркало или линзу: всё, что попадает в его пределы, приобретает искажённые пропорции и формы, но при этом становится очень наглядным. Датировка Традиционно «Фокусника» относили к раннему периоду творчества Босха – между 1475 и 1480 гг. Считалось, что несколько неловко написанные фигуры и неправильное перспективное сокращение (особенно заметное в изображении стола) говорят о неуверенности руки начинающего мастера. Весьма примитивный рисунок, с одной стороны, может указывать на авторскую неопытность. Но, с другой стороны, и во времена творческой зрелости Босх часто прибегал к намеренной архаизации и примитивизации приёмов изображения, так что вопрос с датировкой «Фокусника» остаётся открытым. Дендрохронологический анализ сен-жерменской копии указывает, что она создана около 1502 года. Сюжет На фоне выщербленной каменной стены, верхняя часть которой поросла травой, шарлатан в черном цилиндре и красном плаще дурачит доверчивую публику. Зрители монолитной группкой расположились у другого края стола и с изумлением глядят, как фокусник извлекает изо рта одного из зевак лягушку. Но вот юноша, обнимающий свою спутницу, замечает неладное и указывает на это пальцем: стоящий рядом человек в монашеской одежде, прикидывающийся слепым, запустил руку в карман «поглотителя лягушек» и пытается вытянуть оттуда кошелёк. Вероятно, это сообщник фокусника и всё представление рассчитано на то, чтобы усыпить бдительность публики и воспользоваться её доверчивой рассеянностью. Фокусник зажимает в пальцах миниатюрный шарик, на столе видны еще несколько шариков и напёрстки. Из прикреплённой к поясу фокусника корзинки выглядывает голова совы – привычной для Босха аллегории зла и дьявольских козней. Лягушки (одна сидит на столе, другая – виднеется во рту у «жертвы» фокусника) тоже рассматривается как символ порока. Сложнее трактовать символическое значение собаки (некоторые полагают, что это обезьянка) под столом и аиста, поглотителя лягушек, темный силуэт которого виден в левом верхнем углу. Над кем насмехается Босх? Чаще всего «Фокусника» трактуют как жанровую сценку, сатира которой направлена и на фокусников-мошенников, и в еще большей степени – на доверчивых разинь, готовых поверить любому ловкому проходимцу. Некоторые специалисты проводят параллели между извлечением лягушки фокусником и церковной процедурой изгнания дьявола. При таком подходе картина «Фокусник» приобретает антиклерикальный смысл, становится сатирой на священнослужителей, почём зря дурачащих доверчиваю паству. Эта идея подкрепляется и теми аргументами, что платье фокусника похоже на красную кардинальскую сутану, а «униформа» его сообщника напоминает об одежде монахов-доминиканцев. Возможно, Босх обличает здесь продажу индульгенций – отпущение грехов за деньги. Загадочный человек в зелёном Специалисты заметили, что персонаж в зеленом головном уборе и такого же цвета плаще (он стоит почти у середины стола и смотрит прямо на зрителя) появляется и на других работах Босха, например, в «Распятой мученице». Предполагают, что он писался с кого-то из реальных знакомых Босха, но вряд ли этот человек был художнику другом, поскольку на картинах он показан скорее в негативном ключе. ИеронимБосх _history

"Письмо" 1891 г. Мэри Кассат Собрание Честера Дэйла, Нью-Йорк. «Письмо» — одна из десяти цветных гравюр Кассат, посвященных жизни современной женщины. Эту серию художница представила на своей первой персональной выставке в галерее Поля Дюран-Рюэля в 1891 году. Простые и в то же время изящные работы, выполненные в техниках «сухая игла» и «акватинта», очаровали парижскую публику. Скупой на комплименты Камиль Писсарро назвал их технически безупречными и удивительными по колориту. А ведущий исследователь творчества художницы Аделин Брискин считает гравюры самым значительным вкладом Кассат в историю мировой живописи. Оттиски гравюры «Письмо» сейчас хранятся в нескольких музеях. Кассат заинтересовалась графикой во время поездки в Италию в 1871 году. Она брала уроки у Карло Раймонди, руководителя отдела гравюры Пармской академии живописи. Но дальше обучения дело тогда не пошло. Спустя восемь лет Дега предложил Кассат вместе создать серию иллюстраций для журнала «День и ночь». Художница работала в мастерской наставника, где был печатный пресс и другие приспособления, необходые для создания офортов. В журнале эти иллюстрации не вышли: Дега внезапно разорвал договоренности, и проект закрылся. Созданные к тому времени работы Кассат представила на пятой выставке импрессионистов в 1880 году. К гравюрам она вернулась только через 10 лет. «Письмо» иллюстрирует одно из важнейших занятий образованных и обеспеченных женщин конца XIX века. Дамы использовали письма не только для общения с родственниками и друзьями. Домоводство и социальные коммуникации (различные заказы, ответы на приглашения и проч.) тоже были завязаны на переписке. Мы видим молодую женщину, которая сидит за столом и запечатывает только что написанное письмо. В ней чувствуется сдержанная красота и достоинство. Глаза женщины выражают решимость и безысходность одновременно. Скорее всего, это письмо далось ей трудно. Как и другие работы серии, «Письмо» создано под впечатлением от японского графического искусства, в частности, ксилографий Утагавы Хиросигэ. Кассат уплощила пространство и исказила перспективу, чтобы максимально приблизить зрителя к изображению. Элементы композиции уравновешены с помощью цвета (пестрое платье и обои vs однотонная поверхность стола, бумаги и конверта). Черты лица и черные волосы выдают в женщине азиатку. А вот антураж комнаты характерен для Франции времен Кассат. Откидной столик, изображенный на гравюре, принадлежал самой художнице. «Письмо» отличается не только композиционной упорядоченностью и гармоничным цветовым решением. Кассат проявила свой талант рисовальщика и владение линией, которое так восхищало в ней Дега. Гравюра, пусть и опосредованно, рассказывает о положении современниц Кассат, живших в мире многочисленных социальных табу. Художница и сама страдала из-за несправедливых ограничений. В «Письме» Кассат передала хорошо знакомое ей чувство щемящей грусти. МэриКассат _history

"Бульвар Сен-Мишель" Начало XX века Жан-Франсуа Рафаэлли ГМИИ имени А. С. Пушкина. Картина «Бульвар Сен-Мишель» переливается всеми оттенками серого и жёлтого — мерцающее тёпло-жемчужное небо, серовато-охристый коридор из стен, ведущих к громаде Пантеона, сизая, серебристая, грязно-лимонная земля — и поверх всего россыпь сияюще-жёлтых мазков: точек фонарей, квадратов светящихся окон, длинных бликов на влажной мостовой. По всем признакам — тема, свежий цвет, лёгкий длинный мазок, этюдная небрежность письма — эта работа должна быть импрессионистской, но классики импрессионизма с этим соглашаться не хотели. Да и самого Жана-Франсуа Рафаэлли — ученика академиста Жерома, итальянца по крови и парижанина по рождению — в своих рядах видеть не хотели. Масштабное участие Рафаэлли в пятой выставке импрессионистов привело к тому, что группу покинул один из родоначальников движения — Клод Моне, заявивший, что устроители «открыли двери малярам-самоучкам». Вместе с ним в выставке отказались участвовать и такие «монстры» импрессионизма, как Ренуар, Сислей и Сезанн. Строго говоря, винить в этом расколе стоит не столько Рафаэлли или Гогена, живопись которого тоже чрезвычайно не нравилась Моне, сколько Дега, который не просто пригласил их на выставку, но и отобрал для экспонирования целых 37 работ Рафаэлли. Нелюбовь Моне и прочих «отцов-основателей» к живописи Рафаэлли можно понять — при всём увлечении импрессионизмом, этот мастер пишет не столько «первое впечатление» от вечера, осени, бульвара, сколько продуманную и выверенную имитацию «первого впечатления». Анализ его работ позволяет почувствовать, как он оценивает художественные приёмы своих предшественников и коллег, выбирая у кого позаимствовать колорит, у кого – композицию, у кого – манеру писать толпу, чтобы получить в целом самостоятельный, но в деталях чрезвычайно эклектичный продукт. Впрочем, нельзя не признать, что при всей вторичности и компилятивности это очень обаятельная живопись. Возможно, дело в том искреннем удовольствии от собственного мастерства, которое художник и сейчас транслирует зрителю. Рафаэлли Импрессионизм _history

"Станчик" 1862 г. Ян Матейко Национальный музей, Варшава. Картина «Станчик» Яна Матейко часто служит иллюстрацией к статьям о романтизме в искусстве: переживания главного героя показаны художником необыкновенно выразительно. «Станчик» (полное название картины - "Станчик при дворе королевы Боны после взятия Смоленска") - одна из первых художественных исторических работ Яна Матейко. Полотно было написано в 1862 году, его автору было всего 24 года. Станчик – историческая личность: он был придворным шутом великих князей литовских и королей польских Александра Ягеллона, Сигизмунда I Старого и Сигизмунда II Августа. Согласно скудным данным, его настоящее имя - Станислав Гуса, или Станислав Вассота. Он родился около 1480 года в деревеньке Прошовицы неподалеку от Кракова, а Станчиком его называли, сократив имя «Станислав». Попав ко двору, Станчик стал королевским шутом, за словом в карман не лез и быстро стал популярной личностью. Остроумие и ясность мышления вкупе со своеобразными «служебными обязанностями» позволили Станчику не только беспощадно критиковать королей и придворных, но и занять достаточно привилегированное положение в Вавельском замке. Однако на картине мы видим грустного шута: Ян Матейко запечатлел своего Станчика в момент, когда он скорбит о поражении литовской армии под Смоленском. Об этом свидетельствует слово «Смоленск» и римские цифры «1514», изображенные на только что прочтенном письме. Утрачена важнейшая крепость на востоке, ее захватили войска московского князя Василия III, но, кажется, никого это не волнует, кроме шута. Вряд ли сам Станчик вскрыл важное письмо – это сделал кто-то из вельмож, возможно, сама королева Бона (вспомним полное название картины). За приоткрытыми дверями справа видны фигуры придворных – там шумит веселый бал. И только Станчик, бросив на пол свой шутовской кадуцей, размышляет над будущим государства и его невеселых перспективах. Тревожность момента Матейко подчеркивает, изображая в окне слева летящую комету – предвестника войн и смутных времен. Еще и свет, падающий на фигуру Станчика, не имеет видимого источника – возможно, это «свет истины» - «luх veritatis». Взгляд персонажа, полный боли и тревоги – взгляд самого автора картины, Яна Матейко, который «списал» образ Станчика с собственного облика. Он еще не раз изобразит свое лицо: практически сразу после «Станчика» художник начал работу над картиной «Проповедь Скарги» (завершена в 1864 году), где образ центральной фигуры также является автопортретом. Изображая себя в роли шута, остроумного, быстрого на язвительное словцо, или священника, гневно проповедующего с алтаря, Матейко тем самым подчеркивает дух национального патриотизма, живущий в его сердце, отождествляет себя со своими героями. Любовь к Польше, где семья эмигрантов Матейко обрела настоящую Родину, была настоящей и искренней. Два старших брата Яна принимали участие в революционных событиях «Весны народов» в 1848 году, а интерес к старине и народным традициям ему привил еще один старший брат — Франчишек Матейко, историк по образованию. Да и сам Краков с его средневековой архитектурой, Королевским замком и гробницами польских правителей способствовал увлечению национальными патриотическими идеями. Картина «Станчик» наглядно показывает, что Ян Матейко недаром изучал принцип работы Поля Делароша и его ученика Карла Теодора фон Пилоти - изображать на полотне наиболее драматичный момент исторического события, пробуждающий в зрителях максимальную эмоцию. Яркая личность Станчика, шута и истинного патриота, вдохновляла не только живописца: ему отдавали должное польские писатели в своих произведениях на исторические темы. А политическая группировка, действовавшая в середине XIX века в Галиции и выступавшая за улучшение жизни поляков под пятой оккупации Австрии, выбрала себе название «Станчики». ЯнМатейко Романтизм _history

"Авиньонские девицы" 1907 г. Пабло Пикассо Нью-Йоркский музей современного искусства (МоМА). Едва ли найдется много художников, которые кардинально меняли стиль в один момент. Чаще всего существует некий переходный период, во время которого работы совмещают в себе разные техники и стили. «Авиньонские девицы» Пикассо относятся, пожалуй, именно к таким картинам. С одной стороны это уже практически кубизм в чистом виде, но в то же время лица героинь полотна имеют неоспоримое сходство с масками, что было свойственно «африканскому периоду» в творчестве художника. Работа над «Авиньонскими девицами» заняла у Пикассо девять лет. Он сделал множество набросков к этому полотну, на которых изначально кроме обнаженных женщин присутствовали еще и мужчины – завсегдатаи публичного дома. Да и сама картина называлась «Бордель в Авиньоне». По словам Пикассо, он назвал ее так в память о том времени, когда жил неподалеку от квартала «красных фонарей» в Барселоне – Carrer d’Avingo. «Как ни странно, - вспоминал художник, - там я нашел единственную лавку по продаже бумаги и акварели по низкой цене». Новое, более благопристойное название для полотна придумал художественный критик Андре Сальмон, организовавший выставку Пикассо в 1916 году, на которой «Авиньонские девицы» были впервые представлены публике. И даже спустя девять лет после создания картину назвали аморальной. Зрителей поражала не только бесстыдная нагота изображенных на полотне женщин, но и отказ Пикассо от общепринятых живописных канонов. Он искажает лица и тела своих героинь, разбивая их на фрагменты, используя геометрические формы. Художник бросает вызов привычным нормам идеализированного изображения женского тела как чего-то исключительно прекрасного. Женщины на полотне кажутся застывшими в страхе, они как будто стараются максимально отделиться и отдалиться друг от друга. Они скорее сосредоточены на зрителе, они смотрят прямо на вас, изучающе и настороженно, а их написанные в разных стилях лица и несимметричные глаза только усиливают магнетическую силу взглядов и окончательно сводят на нет эротизм сцены. По мнению искусствоведов, Пикассо написал «Авиньонских девиц» под влиянием сразу нескольких произведений коллег: чаще всего здесь упоминаются «Радость бытия» Матисса, «Купальщицы» Сезанна, «Турецкая баня» Энгра, «Открытие пятой печати» Эль Греко и скульптура Гогена «Овири». В свою очередь, «Авиньонские девицы» невероятно впечатлили художника Жоржа Брака, с которым Пикассо познакомился в том же 1907 году. Эта работа положила начало не только многолетней дружбе двух основоположников кубизма, но и триумфальному шествию крайне противоречивого живописного направления по Европе. ПаблоПикассо Кубизм | Слушать аудиоразбор _history

Шостакович 1993 Ситников А. Г. Русский музей По словам художника музыка Шостаковича — сильнейшее художественное воплощение XX века, послушайте: t.me/scripca/1965. Его музыка проникнута любовью к человеку, верой в его благородство, волю и разум, она обличает жестоких тиранов, кровавые бойни и тоталитаризм, подавляющий любое проявление личностной свободы. Это портрет-знак, где на первый план выдвигается игра с живописными формами. Распластанная в пространстве холста фигура музыканта, действительно кажется распятой крестообразно пересекающимися линиями композиции. Запрокинутая голова и множащиеся кисти рук, застывшие над клавиатурой, воспринимаются как фиксация состояния наивысшего творческого напряжения. Словно подчиняясь логике композиторской мысли, тягучие формы человеческого тела преломляются геометрией треугольников, и слагаются в упорядоченную пространственную структуру. Звук материализуется в цвет. И все становится ощутимо. Все слышно. Все живет. Запрещённое искусство — подробно.

Работа над «Авиньонскими девицами» заняла у Пикассо девять лет. Он сделал множество набросков к этому полотну, на которых изначально кроме обнаженных женщин присутствовали еще и мужчины – завсегдатаи публичного дома. Да и сама картина называлась «Бордель в Авиньоне». По словам Пикассо, он назвал ее так в память о том времени, когда жил неподалеку от квартала «красных фонарей» в Барселоне – Carrer d’Avingo. «Как ни странно, - вспоминал художник, - там я нашел единственную лавку по продаже бумаги и акварели по низкой цене». Новое, более благопристойное название для полотна придумал художественный критик Андре Сальмон, организовавший выставку Пикассо в 1916 году, на которой «Авиньонские девицы» были впервые представлены публике. И даже спустя девять лет после создания картину назвали аморальной. Зрителей поражала не только бесстыдная нагота изображенных на полотне женщин, но и отказ Пикассо от общепринятых живописных канонов. Он искажает лица и тела своих героинь, разбивая их на фрагменты, используя геометрические формы. Художник бросает вызов привычным нормам идеализированного изображения женского тела как чего-то исключительно прекрасного. Женщины на полотне кажутся застывшими в страхе, они как будто стараются максимально отделиться и отдалиться друг от друга. Они скорее сосредоточены на зрителе, они смотрят прямо на вас, изучающе и настороженно, а их написанные в разных стилях лица и несимметричные глаза только усиливают магнетическую силу взглядов и окончательно сводят на нет эротизм сцены. По мнению искусствоведов, Пикассо написал «Авиньонских девиц» под влиянием сразу нескольких произведений коллег: чаще всего здесь упоминаются «Радость бытия» Матисса, «Купальщицы» Сезанна, «Турецкая баня» Энгра, «Открытие пятой печати» Эль Греко и скульптура Гогена «Овири». В свою очередь, «Авиньонские девицы» невероятно впечатлили художника Жоржа Брака, с которым Пикассо познакомился в том же 1907 году. Эта работа положила начало не только многолетней дружбе двух основоположников кубизма, но и триумфальному шествию крайне противоречивого живописного направления по Европе. _history ПаблоПикассо Кубизм

️Государственная Третьяковская галерея открыла один из самых ожидаемых проектов 2024 года — выставку, посвященную творчеству представителей выдающейся династии художников Васнецовых. Мировоззрение Васнецовых формировалось на принципах гуманизма и христианской этики, интересе к литературе, философии, политике, науке и религии Экспозиция объединяет работы Виктора Михайловича (1848–1926), Аполлинария Михайловича (1856–1933) и Андрея Владимировича (1924–2009) Фото: Третьяковская галерея ️Начат прием заявок на участие в пятой Московской Арт Премии. ️В Москве в Басманном районе появится музейный комплекс с концертным залом. ️Первая выставка Филиала Третьяковки в Самаре «На вкус и цвет. Образы еды в русском искусстве» откроется 30 мая.