Тридцать коек (Канада) Авторами этой инсталляции стали обычные студенты из...

Родилась Элин Клеопатра в 1861 году в финской деревне Ноормаркку. Ее отец занимался сельским хозяйством и детство Элин провела на ферме своей семьи, но в 1866 году случился неурожай и голод, ферма разорилась, ее пришлось продать и отец художницы застрелился, а мать осталась с двумя дочерьми. Элин с детства страстно интересовалась рисованием и поэтому в пятнадцать лет она отправилась в Хельсинки, где жили ее тетя и дядя, чтоб учиться в школе искусств. Одновременно она стала подрабатывать росписью фарфора и ходить на курсы в академию Адольфа фон Беккера, где научилась писать маслом. А, собственно, фон Беккер, который основал первую школу живописи в Финляндии и вообще был другом и учеником Густава Курбе, Элин выделял из своих учеников и даже купил у нее несколько картин, что художницу очень вдохновило. В 1880 году случилась ее первая выставка и в том же году она получила диплом учителя рисования и потом даже преподавала рисунок в разных школах по всей Финляндии. Кстати, представительницы небольшого художественного сестринства все были учителями рисования и благодаря их работе выросло потом еще одно поколение отличных художников. Вообще, в те времена получить степень педагога для художника часто было выгоднее, чем просто называться художником - так можно было меньше беспокоиться за свою финансовую независимость. В 1883 году художница отправилась в Париж чтоб продолжать учебу, поработала там в мастерской Огюста Родена, слушала лекции заслуженных художников, училась и тусовалась, как все нормальные художницы в Париже в те годы. Потом Даниэльсон-Гамбоджи ездила на пленэры в Бретань, вернулась в родную деревню Ноормаркку, открыла там студию и занялась преподаванием, каждое лето отправлялась в гости в колонию художников Эннингебю, которую устроил на Аландских островах пейзажист Виктор Вестерхольм. В 1895 году году Элин получила стипендию на обучение во Флоренции и путешествие по Италии, в результате которого она в тридцать шесть лет познакомилась со своим мужем, Рафаэлло Гамбоджи. Он тоже был художником, был моложе Элин на тринадцать лет и сначала у них была продуктивная совместная работа и они открывали вместе свои выставки по всей Европе и явно неплохо влияли друг на друга. А потом супружеская жизнь как-то не заладилась и муж решил уйти к подруге Элин, а затем надолго попал в психиатрическую лечебницу. Во время Первой мировой войны Элин осталась в Италии и потеряла возможность ездить на родину. В 1919 году она заболела пневмонией и умерла в итальянской коммуне Антиньяно. Ее на какое-то время позабыли в Финляндии, но сейчас она считается одной из главных представительниц того самого золотого века финского искусства.

"Портрет герцогини Альба" 1797 г. Франсиско Гойя Испанское общество Америки, Нью-Йорк. Это – один из самых загадочных портретов Альбы Марии дель Пилар Тересы Каэтаны де Сильва и Альварес де Толедо, более известной как герцогиня Каэтана Альба. Великий Франсиско Гойя написал свою Музу в образе махи – так называли испанских щеголих из простонародья в ХVIII-XIX веках. Загадка № 1. Почему именно маха? Герцогиня Альба познакомилась с Гойей, когда тот уже был придворным художником, прославившимся портретами вельмож. Мастеру было под пятьдесят, аристократке чуть за тридцать. Знатностью рода она даже превосходила тогдашнюю королеву Испании. У Гойи в роду тоже были идальго, но они отнюдь не составляли основу родового древа художника. Якобы первыми словами герцогини при виде Франсиско были следующие: «Послушайте, любезный, вам бы гораздо больше пошли широкие штаны и зеленый жилет уличного художника, чем этот золоченый камзол. Это все равно, что одеть мою собачку в бальное платье королевы!». Не ручаемся, что привели их дословно, но смысл передали верно – аристократка до кончиков пальцев с первого взгляда поняла, с кем имеет дело. Конечно, такое отношение сперва уязвило Гойю. Он не сразу понял, что герцогиня ему скорее польстила. Во-первых, на тот момент аристократы ей уже изрядно надоели. А во-вторых, она и сама любила наряжаться махой. Позже, когда отношения между художником и его Музой выйдут за рамки «аристократка и ее знакомый живописец», герцогиня будет упрашивать Гойю написать ее в образе махи. На что тот будет неизменно отвечать: «Вы не маха. И никогда ею не станете, сколько бы ни наряжались!». И это был не комплимент. Гойя к тому времени уже хорошо изучил нрав герцогини, ее взбалмошность и любовь ко всему, что поострее и погорячее. Он знал, что ей и махой хоть ненадолго хотелось бы стать. Но – нет. Загадка № 2. Вещий сон И тем не менее Каэтана Альба все-таки предстала в образе махи на полотне Гойи. По легенде, однажды герцогине приснился сон, в котором служанка ее бабушки, прославившаяся в столице как ведьма, предсказала, что Каэтана умрет вскоре после того, как художник напишет ее в платье махи. Казалось бы, суеверия и боязнь смерти должны были бы и саму Альбу удерживать от желания позировать в таком костюме. Но – нет. Каэтана всегда любила играть с огнем. Кроме того, намного больше смерти строптивая красавица боялась старости. Гойя очень убедительно изображал старух в своих «Капричос», и Альба не раз говорила, что очень боится дожить до такого. На потрете герцогине 35 лет. Через пять лет она умрет при невыясненных обстоятельствах. Загадка № 3. Только ли Гойя? На полотне Альба пальчиком указывает на надпись у своих ног. «Solo Goya» («Только Гойя») – читаем там. На предыдущем портрете герцогини в белом платье надпись была значительно скромнее. Просто указание, кто именно изображен и кто писал портрет. В этот раз для усиления эффекта даже на перстнях Альбы красуется ее имя и имя художника. Портрет написан менее чем через год после смерти супруга Каэтаны – герцога Хосе Марии Альвареса де Толедо и Гонзага. Тогда вдова покинула Мадрид и жила в своем родовом имении. Вместе с ней во дворце жил и Гойя. Герцогиня, привыкшая к мужскому поклонению, будет и Гойю заставлять себя ревновать. Как только их отношения входили в спокойное русло, Альба тут же находила себе любовников. Так что по сей день неизвестно, чья инициатива была у такой надписи на картине. Возможно, это капризная Каэтана смилостивилась и разрешила Гойе считаться главным в ее жизни. А может быть таким образом сам Франсиско Гойя хотел указать, что лишь он один ее достоин. ФрансискоГойя Романтизм _history

Тридцать самых дорогих художников и картин двадцатого века За полотна современных художников самые известные коллекционеры мира охотно выкладывают сотни миллионов долларов. http://1tmn.ru/ratings/top-30-4129244.html

"Автопортрет со скелетом" 1896 г. Ловис Коринт Городская галерея в доме Ленбаха, Мюнхен. Художник Коринт взял за правило отмечать каждый день рождения написанием автопортрета. Поэтому сохранилось их немало: одних лишь холстов штук тридцать, не считая акварелей и рисунков углем. Причем большинство из них заслуживают внимания. Обладая отменным чувством юмора, достаточной самоиронией и не испытывая к своей внешности особого пиетета, художник всякий раз предстает в новом образе – часто комичном, а иногда и беспощадном к самому себе. Многоликий Коринт Мы видим его и облаченным в рыцарские доспехи, и со стаканом красного шампанского в одной руке и правой грудью своей жены – в другой. Тридцатилетним франтом с щегольски подкрученными усами и дряхлеющим, обезображенным болезнью стариком. А один из наиболее сдержанных автопортретов Коринта был выпущен в ФРГ в виде почтовой марки по случаю 50-й годовщины смерти художника. «Автопортрет со скелетом» – один из самых известных, можно сказать, каноничных образов художника. Коринт запечатлел себя в мюнхенской студии в компании с анатомическим экспонатом для студентов-медиков. То, как он будто бы нарочно не скрывает, а выпячивает свои недостатки: невыгодное положение лица, подчеркивающее двойной подбородок, глубокие залысины и потешно поджатый подбородок – не отталкивает, но, напротив, с первого взгляда заставляет проникнуться симпатией к нескладному на вид художнику. В правом верхнем углу в обрамлении дурашливых вензелей виднеется подпись автора и его возраст на тот момент: 38 лет. В том, как обозначена дата создания полотна – буквой «a.» – сокращением от латинского слова anno («в году»), некоторые исследователи склонны усматривать отсылку к автопортрету Дюрера 1500 года, подписанным на похожий манер. Танцы со смертью «Автопортрет со скелетом» написан Коринтом в качестве ответа, или даже насмешки над известной картиной глубоко почитаемого в то время во всей Германии швейцарского художника Арнольда Беклина. Его «Автопортрет со смертью, играющей на скрипке» в своей предельной серьезности – полная противоположность подчеркнуто обыденной сцены с холста Коринта. Если Беклин сдувает пыль с популярного средневекового сюжета «Пляска смерти», чтобы в очередной раз напомнить, что костлявая стоит у каждого буквально над душой (но и нередко играет роль музы для деятелей искусства), то скелет Коринта – лишь учебная модель без какого-то ни было зловещего или потустороннего контекста. Он безвольно подвешен за железный крюк, словно разделанная бычья туша в мясной лавке. «Да, человек смертен, – будто бы соглашается художник. – Но все мы сгнием в земле, оставив после себя только обнаженные кости и череп». Для Коринта смерть на данном этапе жизни – всего-навсего ее естественный и неизбежный итог, лишенный всякого мистического, сверхъестественного или драматического символизма. Эту констатацию оттеняет и усиливает атмосфера очередного будничного баварского денька. Сквозь раскрытое панорамное окно студии врывается свежий воздух. Снаружи зеленеют деревца, возвышаются купола старинных мюнхенских соборов и дымятся заводские трубы. Как будто подчеркнуто ординарен наряд Коринта – ничем не примечательная клетчатая рубашка и такой же скучный галстук. В шутку и всерьез По-настоящему глубокомысленный здесь один только взгляд художника. И в этом весь Коринт: за любой его насмешкой всегда скрывается нечто большее. Слишком уж много яростной энергии бурлило в его мятущейся душе, чтобы он мог оставаться простым комиком-пересмешником. «Ловис Коринт – это художник-экспрессионист во всех смыслах этого термина. Это художник, нарушающий всякую меру, вводящий в живопись насилие и жестокость, секс, болезненность. ЛовисКоринт Портрет Импрессионизм _history

В последние годы работы из коллекции Эдика Натанова стали мишенью для журналистов, которым «тридцать серебрянников» дороже подлинного искусства. Выступая адвокатами заинтересованных лиц они пропускают мимо ушей доказательства именитых профессоров*. Людей, знавших русский авангард назубок. Картины попали к Эдику неожиданно. Во время Второй мировой войны интеллигенция с центральной России иммигрировала в Среднюю Азию. В самарском музее до сих пор хранится постановление И.В. Сталина, запрещавшее авангардное искусство во благо советского реализма. Именно спасённые полотна великих художников «свалились на голову» Натанову в 90-х. Наследство от дедушки. Среди них Малевич, Летунов, Попова, Кандинский, Удальцова, Лисицкий, Шагал... Имена, значимость которых очевидна не только ценителям. С тех пор Эдик не жалеет времени и средств на уход за коллекцией и организацию выставок. В одном интервью он рассказал, что счастлив знакомить людей с достижениями русских гениев, творивших на рубеже богатых на испытания столетий. Однако, такая возможность даётся не каждому, ибо требует настоящей, глубокой любви к искусству. Одним словом, чистой филантропии. Но чем дальше от нас эпоха «модерна», наполненная таинственным и завораживающим, тем сложнее разобраться в истинности произошедших событий. Тем проще затуманить сознание читателя, бегло шерстящего интернет в поисках «чем интересным поживиться». Этим и пользуются люди, бросающие грязь в интересах собственного кошелька. *Профессора с мировым именем, работавшие над коллекцией Эдика Натанова: • Георгий Коваленко, доктор искусствоведения; заведующий отделом русского искусства ХХ века НИИ РАХ (Научно-исследовательского института Российской академии художеств); главный научный сотрудник отдела искусства Центральной Европы Государственного института искусствоведения; член Российской академии художеств; • Глеб Поспелов, доктор искусствоведения, профессор, заслуженный деятель искусств Российской Федерации; • Валерий Турчин, доктор искусствоведения, профессор, академик РАХ, заведующий кафедрой истории искусств МГУ; • Анатолий Стригалев, кандидат искусствоведческих наук, исследователь российского авангарда; единственный биограф Владимира Татлина; • Валерий Голиков, советский и российский биофизик и биохимик, кандидат биологических наук, руководитель сектора исследований исторических и традиционных технологий НИИ им. Лихачева; • Галина Демосфенова, советский и российский искусствовед, кандидат искусствоведческих наук; специалист по истории русского искусства, истории дизайна, графики и по искусству авангарда; заслуженный работник культуры РФ, президент Фонда Малевича; • Ирина Азизян, искусствовед, архитектор, живописец, доктор искусствоведения, профессор, член Союза художников и Союза архитекторов, почетный архитектор России, советник РААСН (Российской академии архитектуры и строительных наук), эксперт Фонда Малевича, член правления Ассоциации искусствоведов; • Лидия Гладкова, кандидат наук, заведующая отделом научной экспертизы ГТГ (Государственной Третьяковской галереи), искусствовед экспертного совета Российского антикварного салона; • Мария Валяева, кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник ГТГ, эксперт живописи русского авангарда; • Светлана Джафарова, почетный член Российской академии художеств, член Ассоциации искусствоведов, искусствовед, кандидат наук, эксперт по русскому авангарду; • Елена Любавская, старший научный сотрудник ГТГ, кандидат химических наук. На фото: выставка 2005 год, г. Ярославль. Справо налево — коллекционер Эдик Натанов; Ирина Азизян, искусствовед, архитектор, живописец, доктор искусствоведения, профессор, член Союза художников и Союза архитекторов, почетный архитектор России, советник РААСН (Российской академии архитектуры и строительных наук), эксперт Фонда Малевича, член правления Ассоциации искусствоведов; Галина Демосфенова, советский и российский искусствовед, кандидат искусствоведческих наук; специалист по истории русского искусства, истории дизайна, графики и по искусству авангарда; заслуженный работник культуры РФ, президент Фонда Малевича; Валерий Турчин, доктор искусствоведения, профессор, академик РАХ, заведующий кафедрой истории искусств МГУ; Глеб Поспелов, доктор искусствоведения, профессор, заслуженный деятель искусств Российской Федерации; Анатолий Стригалев, кандидат искусствоведческих наук, исследователь российского авангарда; единственный биограф Владимира Татлина; Георгий Коваленко, доктор искусствоведения; заведующий отделом русского искусства ХХ века НИИ РАХ (Научно-исследовательского института Российской академии художеств); главный научный сотрудник отдела искусства Центральной Европы Государственного института искусствоведения; член Российской академии художеств.