"Жиль" 1719 г. Антуан Ватто Лувр, Париж. Художника, обидеть может...

12 квадратных метров В 1994 году китайский художник Чжан Хуань создал перфоманс «12 квадратных метров». Он намазал своё тело рыбьим жиром и мёдом и вошёл в здание общественного туалета в районе для бедняков, где он снимал жильё вместе с другими художниками. Ровно один час он сидел неподвижно, пока его тело и лицо облепляли мухи. Всё это время художник пребывал в состоянии медитации. В финале перформанса он медленно погрузился в воду в ближайшем пруду. На создание этого произведения художника вдохновили воспоминания о собственном детстве, проведённом в густонаселенной деревне, где каждый был вынужден терпеть лишения и фактически жить за чертой бедности — зачастую в антисанитарных условиях. Искусство или нет?

Другой Петербург. Экскурсия в жилые коммуналки: где жил Довлатов; на Дворцовой; бар в квартире Блеск и нищета, «культурный код» города: в Петербурге до сих пор не расселены 65 тыс. коммунальных квартир, в них живёт каждый 10-й житель Северной столицы. Им пора уходить. Но пока коммуналки есть в Петербурге, в них, словно в Эрмитаж, водят экскурсии, устраивают фотосессии и даже организуют бары. «Удручающая хроника коммунального подсознания». Квартира Сергея Довлатова – и музей, и жилая одновременно. Мрачные, но задушевные разговоры с нынешними жильцами о быте культового писателя. «В соседнем доме от Эрмитажа». Уникальная коммуналка на Дворцовой набережной с видом на Неву и Петропавловскую крепость. Почему экскурсии пришлось прекратить, и где этическая грань в процессе полного погружения туриста в жизнь местных? «Супчик от тёти Лены и шахматная партия на раздевание с дядей Колей». Как жильцы коммуналки на Рубинштейна пришли к компромиссу и устроили бар из собственной квартиры. https://www.youtube.com/watch?v=4svKa_5ln4Q

Карл Эмануэл Янссон - шведско-финский художник с Аландских островов. Он родился в 1846 году в городе Финстрём, столице архипелага, в которой тогда жило примерно две тысячи человек, а население всех островов вместе было не больше двадцати тысяч. Отец Карла был фермером, сам же Карл год провел в ученичестве у сапожника, потом подался в маляры, а вот страсть к рисованию ему привил местный приходской художник, который, за одно, обучал юношу грамоте. В 13 лет пришел первый успех - рисунки Карла приметил викарий Франц фон Кнорринг и решил отправить их в недавно появившееся Финское художественное общество, сопроводив рекомендательным письмом, и это имело успех - Янссон получил стипендию на обучение в рисовальной школе “для юных гениев” в Турку. Про гениев и не шутка вовсе - у нас же как раз в это время был тот самый Золотой век финского искусства и живопись стала буквально одним из краеугольных камней, на которых строилось новое национальное самосознание финнов, поэтому вкладывать в художников деньги, время, силы и любовь считалось делом ну очень сильно важным. Поэтому покровителем Янссона стал уже именитый маcтер, Роберт Вильгельм Экман, который помог юноше с жильем и красками. Дальше Янссона ждали сначала в Шведской, а потом в Дюссельдорфской академии художеств, где он учился, не забывая родные острова и постоянно туда приезжая. Начались первые премии, не за горами было настоящее признание, как вдруг в 1872 году у художника обнаружили туберкулез. Стремясь избавиться от болезни и как-то продлить свои дни, он отправился в Рим за солнцем, покочевал немного по курортным местам, понял, что лучше не становится, привел дела в порядок и вернулся на Аландские острова, остановившись в городе Йомала, где его приютила семья местного судьи. И уже там, когда художник был буквально на смертном одре, он получил новость о том, что стал членом Императорской Академии художеств. Умер Карл Эмануэл всего в 27 лет. Живопись Янссона - это такой мелкий серый жемчуг, который не хуже крупного, если его любить и уметь видеть. Почти все его работы - бытовые зарисовки из жизни родных краев. Есть, конечно, немного портретов, есть подражания итальянцам, но домашняя живопись мне нравится намного больше, поэтому я ее сегодня вам покажу. Печка, люлька, шкаф, широкие потрескавшиеся чисто вымытые половицы, добротная крестьянская мебель, простое убранство лютеранской церкви с деревянными фигурками святых, рыбаки, музыкальные инструменты на стенах избы, простая посуда. Ничего лишнего, а каждая вещь добротно и логично, хоть и грубовато скроена, функциональная и понятна. Все очень человеческое. Это не взгляд этнографа - хотя точность передачи быта Янссону свойственна, не потешные сценки, а обжитые пространства, где в северном тусклом свете медленно течет не простая и размеренная жизнь северянина. Простите мне мою романтичность, но для меня вот каждая его маленькая (а это и правда маленькие такие работы, в основном, не превышающие формата 50х40, а обычного мельче) картина - как будто целый роман вроде “Соков земли” Гамсуна.

"Сад художника в Ветёе" 1881 г. Клод Моне Музей Нортона Саймона, Пасадина. Клод Моне прожил в Ветее 4 года. Он арендовал шестикомнатный дом с фруктовым садом и выходом к Сене всего за 50 франков – и жить в нем должны были 13 человек. У каждого на то были свои причины. Попробуем в них разобраться. Сам Моне и его жена Камилла, к тому времени уже неизлечимо больная, она проживет в Ветее всего год и умрет здесь же. Они искали, где подешевле – и конечно Париж в область их поисков попадал в последние годы все реже. Чем дальше от города – тем проще выжить. С Клодом и Камиллой – двое их сыновей. Еще кухарка, которая тоже долго в этом доме не проживет – платить ей бывало совсем нечем, да и готовить не всегда удавалось. Обитатели этого дома часто сидят без куска хлеба. А кто же остальные жильцы? К семейству Моне в Ветее скоро присоединяется еще одна семья – Эрнест Ошеде с женой Алисой и 6 детьми. И у них свои причины. Ошеде, один из самых первых и верных поклонников живописи импрессионистов, разорился. У него были страшные миллионные долги, заложенное поместье, изрядно раздерганное наследство жены, прогоревшая торговая фирма, коллекция никому пока не нужных картин и шестеро детей. Моне предложил бывшему покровителю жить вместе, хозяйничать, растить кур и кроликов, делить расходы пополам. Его жена Алиса, конечно, соглашается - надо же чем-то кормить детей. Но у нее есть еще одна причина – несколько лет назад у Алисы завязался нешуточный тайный роман с художником, который жил в их поместье месяцами и писал панно и картины по заказу ее мужа. Этим художником был Клод Моне. В 1881 году, когда Моне пишет эту картину, в арендованном доме в Ветее оставалось уже меньше жильцов: умерла Камилла, сбежал Эрнест, ушла кухарка. Алиса стала полноправной хозяйкой, а Моне называют папой уже все восемь детей. Моне перестал участвовать в выставках импрессионистов, а в Салон его картины принимают через раз и размещают где-нибудь у выхода над дверью. Это время, когда Моне в одном из писем пишет: «Так что я совершенно уничтожен, подавлен, о живописи и думать не могу без содрогания, потому что понимаю: мне теперь до конца дней своих суждено прозябать в нищете, не имея никакой надежды на успех…» Бывает, что по несколько месяцев у Моне нет красок, он не может работать, в прачечной Алисе отказываются вернуть выстиранное постельное белье из-за долгов – и приходится спать без белья. Дрова для камина Алиса собирает сама. Крохотную парижскую студию Моне, где хранятся его работы, оплачивает Гюстав Кайботт. Среди редких покупателей картин – те же верные поклонники, что и в предыдущий десяток лет. Они делают, что могут. Этим летом вид на лестницу, ведущую к дому, на цветник с подсолнухами и гладиолусами Моне написал в 4 вариантах. Этот и еще один хранятся сегодня в музеях Америки, еще два – в частных коллекциях. Совсем не удивительно, что в этот беспросветный период Моне пишет одни из самых солнечных и умиротворенных пейзажей. Не удивительно, что изображенные места кажутся раем, а жизнь в доме, к которому ведет утопающая в цветах лестница, должна быть безмятежной и расслабленной. Потому что от отчаянья, голода и бессилия художника всю жизнь спасали одни и те же вещи: солнце, река, цветы и работа. КлодМоне Импрессионизм _history